58 
Не успела она обогнуть трактор и приблизиться к дальнему углу сарая, как поняла, что именно напоминает ей этот запах, и это понимание заставило ее споткнуться и замереть на полпути.
В сарае, провонявшем пересмешником и его кровью, пахло той самой тьмой, которая окружала Стиви Рей, когда она стала немертвой и утратила свою человечность.
Этот запах напомнил ей о череде страшных дней и ночей, в которых не было ничего, кроме злобы и жажды, ненависти и страха.
А потом Стиви Рей тихонько ахнула, потому что поняла еще кое-что. Точно так же пахли красные недолетки — те самые красные недолетки, о которых она до сих пор не рассказала Зои!
Запах был едва уловимый, и вряд ли кто-нибудь, не обладающий острым обонянием красного вампира, мог бы его почувствовать, но Стиви Рей почувствовала. И кровь застыла у нее в жилах от нехорошего предчувствия.
— Ты снова пришла ко мне одна, — сказал Рефаим.
ГЛАВА 17
Стиви Рей
Слова Рефаима медленно приплыли к ней из темноты. В непроглядной мгле, скрывавшей пересмешника, его голос прозвучал пугающе человечно. Что ж, именно за это Стиви Рей и спасла его. Человечность воззвала к ее сердцу, и она не смогла поднять на пересмешника руку.
Но сегодня его голос звучал по-другому, намного сильнее, чем раньше. И это одновременно обрадовало и встревожило Стиви Рей.
Но она отбросила беспокойство. Разве она трусливая девчонка, чтобы в панике бежать от опасности? Да она одной левой накрутит хвост любому пересмешнику! Стиви Рей расправила плечи. Она решила убрать отсюда пересмешника, а значит, сделает это и никто ее не остановит!
— А ты кого ожидал увидеть? Джона Уэйна [2] с конным отрядом? — она произнесла именно то, что обычно говорили ее мамуся и братья, когда очень сердились. Потом шагнула вперед и сурово посмотрела на темную фигуру, скорчившуюся в темном углу сарая. — Вижу, ты не умер и даже сидишь. Значит, тебе уже лучше.
Пересмешник слегка склонил голову набок.
— Кто такие Джон Уэйн и конный отряд?
— Отряд это отряд. Хорошие парни, которые всегда приходят на помощь. Выдохни. Сюда никто не придет. Кроме меня, разумеется.
— Считаешь себя хорошей?
Оказывается, пересмешник мог поддерживать разговор! И вообще, с закрытыми глазами его можно было принять за самого обычного парня.
Нет, Стиви Рей не собиралась закрывать глаза. Она знала, с кем имеет дело, и понимала, что к пересмешнику лучше не поворачиваться спиной.
— Да, я хорошая, но никакого отряда с собой не привела. — Стиви Рей выразительно посмотрела на пересмешника.
Выглядел он по-прежнему жутко — весь поломанный, помятый и окровавленный — однако больше не валялся на полу, как дохлый. Птицечеловек полусидел, привалившись более-менее здоровым боком к стене сарая. И даже укутался как одеялом оставленными ею полотенцами. Глаза у пересмешника были внимательными и настороженными, и он ни на миг не отводил их от с лица Стиви Рей.
— Значит, тебе лучше?
— Ты же сама сказала — я пока не умер. Где остальные?
— Я уже говорила — твои остальные улетели с Калоной и Неферет.
— Я говорю о других человеческих сыновьях и дочерях.
— О моих друзьях? Они пока спят. Так что у нас с тобой мало времени. Сразу предупреждаю, будет непросто, но я придумала, как переместить тебя отсюда, не переломав в труху. — Стиви Рей перевела дух и пересилила желание начать нервно грызть ногти. — Ты ведь можешь идти?
— Я сделаю все, что мне будет нужно.
— И как прикажешь это понимать? Неужели трудно ответить «да» или «нет»? Сможешь идти? Это очень важно!
— Сссссссмогу.
Стиви Рей невольно поморщилась от этого шипения и подумала про себя, что она явно поторопилась с предположением, будто этот крылатый тип на слух может показаться нормальным парнем. Нормальные так не шипят!
— Вот и ладушки. Тогда идем.
— Куда ты меня ведешь?
— Видишь ли, я долго думала над тем, что мне с тобой делать, и решила переместить в какое-нибудь укромное и безопасное местечко. Здесь тебе больше нельзя оставаться. Очень скоро тебя найдут. Надеюсь, ты не унаследовал папочкину фобию насчет земли? Не боишься подземелий?
— Я предпоччччччитаю небо, — злобно прошипел пересмешник.
Это было уже слишком! Стиви Рей подбоченилась и спросила:
— Значит, под землю ты не полезешь?
58 
