Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
127 
Что скажешь?
Я лишь беспомощно развел руками. Мне и самому очень хотелось бы знать, кто обо мне так беспокоится. Ну такие заботливые люди, такие заботливые…
– А с ним придется повозиться… – Барин обращался к хмырю, сидевшему возле меня. – Ты как думаешь, Кот?
Тот молча посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. И согласно кивнул. Вот зараза! Ну и нюх у него… Профи.
– Вот что, хохмач, ответь всего на один вопрос. Положительный ответ – и ты свободен. В противном случае можешь недосчитаться некоторых выступающих частей своего тела.
Идет?
– С ума сойти… – Я довольно натурально сыграл страх. – В-вы… вы что!? Какие вопросы!?
Я ничего не знаю и никого не убивал!!!
– Мне плевать, кого ты там завалил. Это твои дела. И ментов – если они получат тебя обратно. Я хочу знать единственное: куда ты девал бронированный кейс, который украл у Белоблоцкого?
– У Бело?.. – Мой язык вдруг стал деревянным. – Кейс!?
– Не притворяйся непонятливым. Да, кейс. Английский, изготовленный по спецзаказу. Из титана. И обтянут коричневой кожей. Замки как цифровые, так и под специальный ключ.
С виду совершенно обычный. Похожие внешне продаются в любом магазине. А вот содержимое… – Он смотрел на меня как кобра, готовая к броску. – Вспомнил?
– Что я должен вспомнить?
– Кейс, черт тебя дери! – повысил голос барин. – Ты куда его девал, скотина?!
– Послушайте, здесь какая-то ошибка. Вы принимаете меня за кого-то другого. Я никогда не видел бронированного кейса. Тем более, английского, коричневой кожи и с хитрыми замками.
– Хочешь меня уверить, что никогда не был и в квартире Белоблоцкого?
– Ну, как вам сказать…
– А вот так и скажи. В упор. И честно.
– В квартире бывать приходилось… – Я изобразил смущение и замялся.
– Ну-ну!
– Но кейсов я не искал. Я там… ну, вы понимаете…
– Не совсем. Говори яснее.
– Я занимался любовью. С женой Белоблоцкого…
– Это мы знаем. Все городские газеты об этом писали. И не только. Твоя "слава" по части принудительного секса дошла даже до столицы.
– Почему принудительного? Мы по согласию…
– Вот только не нужно нам ля-ля. Ты забрался в квартиру Белоблоцкого, его самого грохнул, жену изнасиловал, а кейс уволок.
– Да не знаю я никакого кейса!!! – возопил я в натуральном отчаянии.
– А в нем, между прочим, – продолжал барин, не обращая ни малейшего внимания на мои мартышечьи ужимки, – лежали бриллианты общей стоимостью в сорок миллионов долларов. Где они, козел!?
Над моей головой будто гром грянул. Я онемел от дикого изумления. Бриллианты! В кейсе! На сорок миллионов! Долларов!? Твою мать… И только теперь до меня дошло, что за катавасия идет вокруг откинувшего копыта рогоносца. Да за такие бабки братва замочит полгорода. Ну, блин, и картина… Репина. "Приплыли", называется…
– Говори! Шутки закончились. Куда девал кейс с бриллиантами!? Молчишь? Язык отсох?
Мы сейчас тебе его нарастим. Кот! Займись клиентом.
– Погодите! – вскричал я не своим голосом. – Давайте здраво разберемся. Попади мне в руки такое богатство, разве я торчал бы в городе почти два месяца? Ни фига подобного!
Рванул бы отсюда когти уже на следующий день после убийства. Пусть и не за бугор, но подальше – это точно. Что я здесь забыл?
– С виду логично, но смущает один очень важный момент.
– Какой именно?
– Тебя, мудак, опознала жена Белоблоцкого! Которую ты трахнул мимоходом, перед тем как забрать кейс. Что ты теперь скажешь?
– Да лжет эта сука, лжет! Это она меня две недели насиловала, а не я ее в тот злосчастный вечер. Вы лучше спросите как было дело, без наездов, и я вам все расскажу. Как на духу.
Мне скрывать нечего.
– Ну давай, почеши нам уши. – Хозяин кабинета злобно ухмыльнулся. – Только не очень долго.
– Между прочим, то, что она опознала меня как убийцу и насильника, а я не сбежал куда подальше, говорит в мою пользу. Только круглый идиот будет светить своей рожей по городу такое длительное время, когда она известна всем ментам и когда у него в руках целое состояние.
– Ты мели языком только по существу вопроса. Все лирические отступления и домыслы оставь на потом.
– Это я к слову…
Я рассказал им все как было: о своих акробатических этюдах на балконе, об одежде, которая, кстати, исчезла неизвестно куда, о скандале, который закончился выстрелами, о том как я голым вышивал по городу, а затем забрел на огонек к Скокову… Единственным, про что я умолчал, было описание некоторых моментов из моих подвигов на тернистой ниве скалолазания – мне пришлось соврать, что жильцы квартиры на седьмом этаже, через которую я вышел на лестничную площадку, в этот момент спали. Мне до смерти не хотелось – несмотря ни на что – вмешивать Юлию в разборку с драгоценным кейсом даже косвенно.
127 
