Последние отзывы

  29  

— Все ошибаются, Сара, — сочувственно произнес Грифф. — Но мы не должны расплачиваться за наши ошибки всю жизнь.

Боже мой, она забыла, и так быстро, что меньше недели назад этого человека бросила любимая женщина!

— Я… Спасибо тебе за помощь, — глубоко вздохнула она, пытаясь взять себя в руки. — Я думаю, мне лучше лечь. — Сара крепко зажмурила глаза, не смея взглянуть на это дорогое для нее лицо. Она понимала: стоит встретиться с ним взглядом — и она погибла.

Грифф медленно убрал руки с ее плеч, ей сразу же стало зябко. Сара не видела его, но слышала, как он отошел от кровати, как через несколько мгновений с тихим шорохом открылась дверь спальни. Нервы ее были так напряжены, что казалось, голова вот-вот разорвется на части.

Она чувствовала, что Грифф смотрит на нее.

Наконец раздался тихий голос:

— Спокойной ночи, Сара.

— Спокойной ночи.

Она хотела сказать это как можно мягче, но с досадой отметила про себя, что голос прозвучал резко.

— Все осталось по-прежнему, Сара, — нежно произнес он. — Ты мне нравишься, я уважаю, тебя и безумно, до боли хочу обладать тобой.

Она повернула к нему лицо, но его уже не было, он вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Из глаз, обжигая ей щеки, хлынули горячие слезы, но она знала, что теперь плачет не по Саймону и своей утерянной любви к нему.

Потому что она никогда не любила его, только думала, что любит, теперь ей это совершенно ясно.

Грифф Морган — вот кого она любит!

Сара проснулась, когда в комнату сквозь задернутые шторы вовсю светило яркое южное солнце. Как всегда по утрам.

Но во всем остальном это утро не было похоже на предыдущие.

Она никогда не просыпалась от расползавшегося по всей вилле дразнящего запаха свежесваренного кофе, потому что у Форбсов всегда вставала первая и сама варила кофе на всех.

А тут еще к аромату кофе примешивался запах горячего хлеба и какой-то сладкой выпечки — это тоже обычно было ее делом: ездить по утрам в деревенскую булочную и привозить свежие, с пылу с жару, длинные батоны, разную выпечку.

И нежный шелк ночной сорочки ощущался на теле совсем по-другому, нежели ее собственная хлопчатобумажная рубашка.

И человек, громко насвистывавший за дверью спальни, никак не мог быть одним из Форбсов — они никогда не бывали так жизнерадостны по утрам и в этом очень походили друг на друга.

И уж конечно, у Форбсов не было кота, который мог бы так уютно устроиться на кровати, что Сара не могла вытянуть ноги.

Заранее несколько раз постучав в дверь, в комнату вошел Грифф.

— Садись поудобнее, — сказал он. Потом согнал кота с кровати и торжественно поставил перед ней тяжело нагруженный поднос, а она поспешно села, скорее испытывая неловкость, нежели подчиняясь его словам. — Кофе некрепкий, в твою честь, — шутливо добавил он. — Свежий сок. Апельсиновый. Только что приготовленный вот этими заботливыми руками. Хлеб прямо из печки, мягкое масло, джем и вкусные пирожные, — важно перечислил он содержимое подноса. — Знаешь, — он сел на край кровати и попробовал миндальное пирожное с засахаренными вишенками наверху, — а я мог бы привыкнуть каждое утро подавать тебе завтрак в постель.

Нет, не надо его обнадеживать. Она должна уехать отсюда. И как можно скорее. Надо постараться хоть немного поесть, все-таки он очень мило все приготовил. Она не хотела его разочаровывать, ведь он заботился о ней, как никто другой. Даже от родителей она не видела столько внимания.

— А я бы нет, — сухо произнесла Сара. Она отломила немного хлеба и, несмотря на свое состояние, вдохнув вкусный, дразнящий запах, почувствовала, что голодна, и стала намазывать хлеб золотисто-желтым маслом.

— Я уеду, как только закажу билет в Англию.

При этих словах лицо Гриффа посерьезнело.

— В этом нет никакой необходимости, — возразил он. — Ты могла бы остаться и провести здесь отпуск.

— Нет, не могу, — твердо ответила она, понимая, что при сложившихся обстоятельствах неразумно было так поступать. И он тоже должен это понимать. После вчерашней ночи…

Вчерашняя ночь…

Внезапно ей расхотелось есть хлеб, который минуту назад она с таким воодушевлением мазала маслом. Прошлой ночью ей безумно хотелось, чтобы Грифф любил ее, и он, казалось, желал того же. Она все еще ощущала прикосновения его теплых губ на своем теле.

Прошлой ночью она поняла, что любит этого человека.

Грифф накрыл ее руку своей. Он безошибочно прочитал на ее лице обуревавшие ее чувства.

  29