... 
113 
Джейн постепенно успокоилась, и Шанталь, чувствуя перемену в настроении матери, тоже замолкла. Джейн начала ее покачивать, ритмично похлопывая по спинке и целуя мягкую безволосую макушку. Потом Джейн, наконец, вспомнила, что в мире существуют и другие люди, и подумала – а что же случилось с жителями деревни в мечети, и все ли там хорошо. Она спустилась во двор и наткнулась на Фару. Джейн несколько секунд разглядывала девушку: молчаливая, застенчивая Фара, робкая, которую так легко сбить с толку; откуда у нее взялась смелость, присутствие духа, да и просто самообладание для того, чтобы спрятать Шанталь под смятой простыней, в то время, как русские приземлялись на своих вертолетах, стреляли чуть ли не в соседнем дворе?
– Ты спасла ее, – сказала Джейн.
Фара взглянула испуганно, как будто ее в чем-то обвинили.
Джейн переместила Шанталь на бедро и обняла Фару правой рукой, прижимая ее к себе.
– Ты спасла моего ребенка! – повторила она. – Спасибо тебе! Спасибо!
Фара просияла от удовольствия, затем расплакалась.
Джейн стала ее успокаивать, похлопывая по спине, как только что перед тем похлопывала Шанталь. Как только Фара затихла, Джейн спросила:
– Что случилось в мечети? Что они сделали? Кто-нибудь ранен?
– Да, – отрешенно ответила Фара.
Джейн улыбнулась: Фаре нельзя было задавать три вопроса подряд и ожидать связного ответа.
– Что случилось, когда вы все оказались в мечети?
– Они спрашивали, где американец.
– Кого спрашивали?
– Всех. Но никто не знал. Доктор спросил меня, где вы и ребенок, а я сказала, что не знаю. Потом они схватили троих мужчин: вначале моего дядю Шахазая, потом муллу, потом Алишан-Карима, брата муллы. Их снова стали спрашивать, но это было бесполезно, потому что они все равно не знали, куда ушел американец. И их стали бить.
– Они сильно избиты?
– Их просто побили.
– Я пойду осмотрю их.
«У Алишана, – вспомнила Джейн, – больное сердце».
– Где они теперь?
– Все еще в мечети.
– Идем со мной.
Джейн вошла в дом, Фара – за ней. В передней комнате Джейн взяла свою сумку с медицинскими принадлежностями со старого прилавка торговца. Добавив в аптечку таблетки нитроглицерина, она снова вышла на улицу. Направляясь к мечети и все так же крепко прижимая к себе Шанталь, она спросила Фару:
– Они били тебя?
– Нет – доктор, видно, был очень зол, но они меня не тронули.
Джейн задала себе вопрос – не была ли причиной злости Жан-Пьера догадка о том, что она провела ночь с Эллисом. И тут она поняла, что наверняка об этом догадалась вся деревня. Она подумала, как люди воспримут ее поступок. Это может послужить окончательным подтверждением того, что Джейн – вавилонская блудница.
Но все же можно надеяться, что сразу они ее не отвергнут – пока есть раненые, за которыми требуется уход. Джейн дошла до мечети и вошла во двор. Жена Абдуллы, едва увидев ее, поспешила к ней с озабоченным видом и повела туда, где на земле лежал ее муж. На первый взгляд с ним ничего страшного не произошло, а Джейн беспокоило больное сердце Алишана, поэтому она оставила муллу, несмотря на возмущенные протесты его жены, и подошла к лежавшему неподалеку Алишану.
Его лицо имело землистый оттенок, и дыхание было затруднено, он хватался рукой за грудь; как и опасалась Джейн, побои вызвали у него приступ стенокардии. Она дала ему таблетку со словами:
– Жуйте, глотать не надо.
Передав Шанталь на руки Фаре, Джейн быстро осмотрела Алишана. Несмотря на обширные кровоподтеки, все кости были целы.
– Как они избивали вас? – спросила она.
– Прикладами, – хрипло проговорил Алишан.
Она кивнула. Ему повезло: единственное, что им удалось сделать – вызвать стресс, опасный при сердечном заболевании, но он уже приходил в себя. Смазав царапины йодом, Джейн попросила Алишана полежать, не вставая с места, еще около часа.
Затем она вернулась к Абдулле. Но мулла, увидев, что Джейн к нему подходит, замахал рукой и гневно зарычал, отгоняя ее. Она знала причину его негодования: будучи уверен, что ему полагается первоочередное внимание, он оскорбился тем, что она первым делом осмотрела Алишана. Но Джейн не собиралась оправдываться, она уже объясняла ему раньше, что лечит людей в порядке неотложности их состояния, а не по социальному статусу. Теперь она повернула обратно: не было смысла настаивать на осмотре этого старого дурака. Если у него хватает сил орать на нее – выживет.
113 
