очень нудно 
9 
Кончали одновременно. Марина почувствовала, как ее медленно покидает обмякающая плоть. И обвисла на спинке дивана, навалившись на нее животом, с подкашивающимися ногами. Какое-то время приходила в себя, тихо постанывая от удовольствия. Ощущая нешуточную слабость в коленках, медленно натянула шорты и майку, плюхнулась на диван, помотала головой:
– Ну, у тебя и агрегат, раньше бы знать...
– А ты, подруга, ломалась, – фыркнул Степан за ее спиной, уже совсем лениво поглаживая ее грудь. – Всегда к твоим услугам, если что, только свистни...
– Считай, что свистнула. В том смысле, что пора тебе исполнять свою часть уговора.
– Нет в тебе ни лирики, ни романтики, сестренка, – печально заметил Степан, усаживаясь за стол. – Отмочила бы нечто лирическое...
– Не плети глупостей, – фыркнула Марина, придвигая стул и устраиваясь рядом. – Мы с тобой дикари и варвары, какие тут могут быть лирика с романтикой?
– Тоже верно... С чего начнем?
– С совершенно легальных вещей, – чуть подумав, сказала она. – С того пакета информации, что мне полагается перед заданием. А потом будет видно...
– Будешь смотреть?
– Ага. В ускоренном темпе. Потом скачаешь на диск.
– Вот спасибо, а то я сам бы ни за что не догадался!.. Так, что у нас тут... Описание региона...
– Это пропусти. Потом сама посмотрю. В принципе, такую ерунду можно пробежать глазами в последний момент, в самолете. Территория, флаг, герб, портрет обезьянского президента... Там таких обезьянских заповедников штук десять.
– Подруга, что-то ты сурова к своей бывшей малой родине...
Марина приблизила к нему лицо, сузила синие отчаянные глаза:
– Интересно было бы посмотреть, какие чувства ты испытывал бы к бывшей малой родине, если бы тебе пришлось в десять лет с компашкой таких же сопляков бегать по развалинам! Крыс ловить на жареху, от пуль уворачиваться!.. И все потому, что твои земляки окончательно охренели и начали разваливать все то, что раньше не успели... Ладно, это как раз и есть лирика и романтика, которой следует избегать по причине ее полной бесполезности для нормальной человеческой жизни. Дай мне лучше все отчеты Тимофея Сабашникова, какие только существуют. Если достаточно моего доступа – отлично. Если не хватит – вгрызайся, ты же можешь...
Она сосредоточенно склонилась к экрану, глаза сузились еще больше, вбирая тексты целыми страницами. Марина сама представления не имела, что ищет, на что рассчитывает наткнуться. Она просто-напросто полагалась на дикарскую интуицию, способную в нужный миг подать сигнал тревоги.
Но что-то пока не выходило. Мелькавшие перед ее глазами тексты и фотографии складывались в стандартный, умело исполненный отчет, не таивший ни особых сенсаций, ни жутких тайн. Подобное что ни день встречалось на всех континентах. Внешне респектабельные политики из банановых, нефтяных, угольных и медных республик – цивилизованный фасад и грязная изнанка, партии наркотиков и коррупция вокруг выгодных контрактов, убийства и предосудительные развлечения, тайное мельтешение доброй дюжины разведок, рутинный компромат и банальные секреты... Менялись только имена. Суть оставалась прежней. Добросовестная иллюстрация к истории человечества, написанной пессимистом, полагающим, что человек в первую очередь – скопище всех мыслимых грехов.
И совершенно непонятно, почему на это задание сунули Тимофея Сабашникова, прокрутившего несколько гораздо более лихих и сложных операций. Не его уровень, не его темы...
А впрочем... Следовало воздержаться от поспешных суждений. Неизвестно, что за комбинация там крутилась, ради чего была затеяна. Может быть, одного из множества разбросанных по всему свету провинциальных царьков следовало вывести на чистую воду, чтобы подставить кому-то ножку в некой большой игре. Или все обстояло как раз наоборот, инвентаризация скелетов в шкафу проводилась исключительно для того, чтобы сделать этого субъекта предосудительным, но поневоле верным союзником – опять-таки в нешуточной игре...
– Ну, что, – сказал Степан, чуть поскучнев, – на первый взгляд, все вроде бы выглядит стандартно. Тимофей трудолюбиво накопал полный мешок дерьма, оформил его в атрибутах технотронного века, то есть перевел на дискеты...
– И исчез.
– Ага. В самую точку. Сгинул. И тебя, моя хрупкая, нежная, трепетная подружка, бросают искать тайник. Зная тебя немножко, могу предположить, что там вскоре захрустят кости и затрещат пожары.
9 
