Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
124 
— Я думал, ты сам Лань Сяо, главарь, а ты, оказывается, ничтожный разбойник!
— Погоди у меня, щенок! — обозлился Гэ Яо-мин и приказал своим людям:
— Хватайте его и вяжите!
Четверо разбойников бросились к Аи Ху, но не тут-то было. Стоило мальчику легонько двинуть плечом, как два Злодея отлетели в сторону. Глядя на мальчика, расхрабрился и Ши Юнь, поднял острогу и с боевым кличем ринулся на Гэ Яо-мина. Разбойник отразил удар, но меч его застрял между Зубцами остроги и в следующее мгновение со звоном упал на землю. Разбойник покачнулся в седле, вскрикнул, хлестнул коня и поскакал прочь. Остальные тоже обратились в бегство. Аи Ху схватил меч Гэ Яо-мина и пустился в погоню.
Он уже стал настигать их, но у входа в ущелье споткнулся, разбойники схватили его, связали и поволокли за собой.
Едва вошли в горы, как прямо на дорогу упал подбитый фазан. Его подобрали, отправились дальше, но вскоре услыхали крик:
— Эй, отдавайте фазана! Он мой!
Гэ Яо-мин обернулся и увидел девочку лет шестнадцати, очень некрасивую.
— Значит, фазан твой?
— Да, мой.
— Врешь! Ведь тебе подбить его нечем!
— Подбила моя старшая сестра. Вон она, под деревом.
Под деревом и в самом деле стояла девушка необыкновенной красоты с самострелом в руках.
— Значит, твоя сестра подбила фазана? Что-то не верится. Позови-ка ее. В горах много фазанов, пусть покажет, как она умеет стрелять.
— Если не отдашь фазана, сестра тебя не пропустит! — сердито сказала дурнушка с таким видом, будто готова была ринуться в бой. Почти в тот же миг Гэ Яо-мин охнул и свалился на землю. По лбу его струйками текла кровь. Старый разбойник с трудом поднялся и пустился наутек.
Дурнушка хотела броситься следом за ним, но вдруг услышала восхищенный возглас…
О том, что приключилось дальше, вам расскажет следующая глава.
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ
Рыбаки покидают Люйятань и переселяются к охотникам в горы. По дороге в Вохугоу сестры ведут задушевную беседу
Итак, разбойники убежали, бросив связанного Аи Ху.
— Ты кто? — спросила девочка.
— Я — Аи Ху. По неосторожности попал в руки разбойников.
— Черного Оборотня и Храбреца с Севера знаешь?
— Чжи Хуа — мой учитель, а Оуян Чунь — приемный отец.
— Ой, значит, ты тот самый Маленький Храбрец! — Девочка быстро освободила Аи Ху от веревок.
— Позволь узнать твое имя, сестрица?
— Меня зовут Цю-куй, я — приемная дочь Ша Луна.
— А в разбойника кто стрелял?
— Фын-сянь, моя старшая сестра, родная дочь Ша Луна, — ответила девочка и крикнула: — Сестра, иди сюда! Это старший брат Аи Ху.
— Бесстыжие девчонки! — неожиданно послышался сердитый окрик. — Как вы смеете разговаривать с незнакомым мужчиной?!
Девушки обернулись и увидели на склоне горы трех охотников. Это были Ша Лун и его названые братья Мын Цзе и Цзяо Чи.
— Идите сюда, — позвала Цю-куй. — Здесь брат Аи Ху!
Цзяо Чи тотчас же сбежал вниз по склону, бросил трезубец и обнял мальчика.
— Он и в самом деле хорош! Свадьба обязательно будет!
Подошли Ша Лун и Мын Цзе.
А надобно вам сказать, что Храбрец с Севера и Чжи Хуа давно уже предложили Ша Луну выдать дочь за Аи Ху, и Ша Лун согласился, потому что ученик Черного Оборотня и приемный сын Храбреца с Севера не мог быть человеком заурядным. Правда, Ша Лун никогда не видел Аи Ху, и это немного его смущало.
Но вот сегодня случай свел его с Маленьким Храбрецом.
Цю-куй представила мальчику Ша Луна и его братьев. Аи Ху всех по очереди приветствовал, а после сказал:
— Разбойники снова пошли за дочкой Чжан Ли. Надо спасти девушку!
— Я отправлюсь с тобой! — воскликнул Цзяо Чи.
Аи Ху был безоружен и Ша Лун отдал ему свою дубинку.
Шагая по дороге к Люйятаню, удальцы до стили подножия гор и тут увидели разбойников, которые несли какой-го квадратный предмет — что-то вроде паланкина без крыши, — обтянутый по бокам холстом и прикрытый сверху красным одеялом. Едва завидев Аи Ху, разбойники бросились врассыпную.
Аи Ху сдернул одеяло и обнаружил, что перед ним вовсе не паланкин, а стол, перевернутый кверху ножками, а в нем связанная девушка. От страха девушка не могла вымолвить ни слова. Аи Ху растерялся было, но вдруг заметил возле ущелья плачущую женщину.
— Проклятые, разрази вас небо! Отдайте мою дочку!
124 
