90 
— Тут уж ничего не поделаешь.
— Но чего ты хочешь от меня, Дилан? — спросила богиня так тихо, что тритону пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.
— Даруй мне человеческое тело! — выпалил он. — Позволь мне быть с ней и утешить ее!
Гея постучала тонким пальцем по деревяшке, обдумывая просьбу тритона.
— Мой отец жил на суше, — продолжил умолять ее Дилан — Должно быть, именно это как-то связывает меня с тобой. Я ведь прошу лишь временное тело. Позволь мне на одну только эту ночь стать мужчиной-человеком!
— Да, это верно, ты связан с землей. Но твой отец был простым смертным. Если я дарую тебе тело человека, это усилит твою смертную половину. Цена может оказаться слишком высокой, Дилан. Ты можешь постареть. И ты наверняка станешь более уязвимым, особенно если тебя ранит какой-то бессмертный. — В голосе Геи звучала печаль.
— Я нужен Кристине.
Богиня посмотрела в глаза тритону. И увидела в них любовь к Кристине. И душу Кристины она тоже ощущала и знала, как та мучается из-за того, что не может прямо сейчас очутиться в объятиях возлюбленного.
— Вечно я не могу устоять, когда вижу истинную любовь, — произнесла Гея, обращаясь скорее к самой себе, чем к Дилаву, но при этих словах его лицо вспыхнуло радостью. Богиня вскинула руки, предостерегая тритона. — Слушай внимательно, Дилан. Эти чары действуют совсем недолго. Ты должен вернуться в море до того, как первый луч солнца коснется земли. Если же не успеешь… — Дальше она заговорила таким тоном, что у Дилана волосы на голове зашевелились, — Не успеешь — окажешься в ловушке. Ты застрянешь между двумя мирами — между сушей и морем. Ты погибнешь, а твоя душа будет вечно скитаться, не находя покоя.
Дилан серьезно кивнул.
— Я этого не забуду, великая богиня.
— Уж постарайся. Моей дочери такое не понравилось бы.
Дилан улыбнулся.
— Мне тоже.
Гея безуспешно попыталась сдержать улыбку.
— Я начинаю понимать, морской житель, почему моя дочь выбрала тебя.
— Она всего лишь проявила мудрость, которую унаследовала от своей Великой Матери. — И Дилан галантно поклонился богине.
Богиня мелодично рассмеялась и махнула тритону рукой, призывая подплыть поближе, чтобы она смогла навести чары.
Кики думала, что эта ночь никогда не кончится. Все тело ныло от боли, ум никак не мог успокоиться.
— Вино, — сообщила она пустой тихой комнате и зажгла свечу, стоявшую на столике у кровати. — Тот монах снаружи должен же на что-то сгодиться. Я изъявлю свою королевскую волю и велю ему принести мне вина… Она обращалась к потрескивавшему фитилю. — Пара стаканчиков крепкого красного, которое мне подносили как-то ночью, определенно не помешает.
Изабель оставила ей чистую шерстяную рясу, и Кики набросила ее на плечи на манер плаща. Довольная, что прозрачная сорочка полностью скрылась под балахоном, девушка быстро подошла к двери, поморщившись от прикосновения босых ног к холодному каменному полу. Мысленно она отметила, что надо бы раздуть огонь, чтобы хоть немножко согреть комнату.
Она осторожно приоткрыла дверь, не желая напугать брата. Тот сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Лицо монаха скрывал капюшон.
Кики тихонько откашлялась.
Монах не шевельнулся.
— Э-э-э… прошу прощения, брат… — начала Кики.
— Он спит. — Низкий голос послышался из глубокой тени. И от этого звука сердце Кики заколотилось.
— Кто здесь? — спросила она.
— Разве нужно спрашивать, любовь моя? — сказал Дилан, делая шаг вперед.
— Ох!
Кики прижала ладонь ко рту, решив, что у нее начались галлюцинации или что Сарпедон придумал новую чудовищную шутку.
Дилан осторожно коснулся ее лица.
— Неужели я так изменился, Кристина?
Взгляд девушки скользнул от мужественных черт знакомого лица к телу тритона. На нем была монашеская ряса, но из-под нее выглядывали две человеческие босые ноги.
— Я… ты… Но как?… — Может, он ей снится?
— Давай назовем это даром богини.
Улыбка Дилана убедила ее. Она не могла быть обманом. Кики схватила Дилана за руку и втащила в комнату, осторожно прикрыв дверь за его спиной.
— Монах не проснется. Гея об этом позаботится. — Глаза Дилана сверкали. Потом он огляделся вокруг с любопытством, — И вот здесь ты проводишь свои дни?
— Ну, не совсем так, — ответила Кики, удивляясь внезапно охватившему ее беспокойству, — Я хочу сказать, я здесь переодеваюсь и сплю, но большую часть времени я провожу там. — Она ткнула пальцем в сторону двери и тут же приказала себе не болтать всякой ерунды.
90 
