Последние отзывы

  104  

— Почему, черт возьми, мы, мужчины, надеваем на себя столько одежды в мае?

— В качестве компенсации за то, что требуем, чтобы женщины носили корсеты.

— А мы этого требуем?

— Не по собственному же желанию они затягиваются в корсеты! — улыбнулся Николас. Кон знал, что Николас никогда не станет задавать прямых вопросов. Это было не в его правилах. Но Кон и сам не знал точно, о чем хотел поговорить с Николасом.

О Крэг-Уайверне. О Сьюзен. О леди Анне. О Гиффорде. О контрабанде. О наследстве… Все было крепко связано друг с другом.

Принесли сидр в запотевшем глиняном кувшине, а с ним и стеклянные кружки. Наполнив кружки, Николас подал одну Кону.

Удовлетворив жажду, Кон вздохнул с облегчением. После второго глотка он вдруг сказал:

— Ну и крепкая штука.

— Домашний напиток, — сказал Николас. — Если ты еще не готов поделиться со мной своими секретами, то через некоторое время почувствуешь потребность выложить все.

Кон, откинувшись в кресле, сделал еще глоток.

— Конечно, я не просто, проезжая мимо, по-соседски завернул к тебе.

— Ты хотел поговорить о Дэре?

Как всегда, Николас попал в самую точку. В одну из них.

— Это как ноющий зуб, — признался Кон. — Не то чтобы сильно болит, чтобы бежать к дантисту, но постоянно беспокоит и мешает жить. Я не могу об этом забыть. Если хотя бы нашли его тело…

— Его мать, бедняжка, в таком же состоянии. Одно время ей стало казаться, что вся английская армия сделала себе татуировки, чтобы было легче опознать трупы. Мне кажется, что в этом ты виноват.

— Силы небесные, я действительно упомянул о том, что мы сделали татуировки, причем именно для этой цели! Это было неосторожно с моей стороны!

— Ты не мог знать, что она ухватится за эту татуировку, что это станет своего рода целью ее жизни. — Николас отхлебнул из кружки. — Полагаю, что пребывание в Крэг-Уайверне тебе не помогает. Я знаю, что тебе никогда не хотелось получить графство.

Кон пожал плечами:

— Когда погиб Фред, это рано или поздно должно было случиться. Хотя я надеялся, что это произойдет еше не скоро. Сумасшедшему графу было всего пятьдесят лет. Этот тип убил себя зельем, которое, как предполагалось, должно было обеспечить ему долголетие.

Николас рассмеялся и попросил рассказать поподробнее, поэтому Кон поведал ему о лаборатории и спальне, не забыв упомянуть о высушенных фаллосах, а также причудах сумасшедшего графа.

— Я был бы не прочь взглянуть на эти книги и манускрипты. Ведь я их собираю.

— Всю эту алхимическую чушь?

— Встречаются и весьма любопытные вещи.

— Думаю, тебе просто захотелось иметь сушеные фаллосы. Наверное, слабеешь с годами?

— Едва скриплю. Итак, в Крэг-Уайверне это самое худшее?

Кон подумал о фонтане и Сьюзен, о золоте и Сьюзен, о ванне и Сьюзен и не знал, с чего начать. И вообще, стоит ли говорить обо всем этом Николасу с его чистыми глазами. Он приехал, чтобы поговорить о наследстве.

— У меня возникла проблема, — сказал он и вкратце изложил содержание письма леди Бел.

— У тебя весьма необычная семья, — сказал Николас.

— Ее едва ли можно назвать членом семьи.

— Но она некоторым образом графиня Уайверн. Думаю, что было бы очень трудно доказать, что женщиной, венчавшейся в Гернси, была не она, если она будет утверждать обратное.

Кон даже застонал:

— Только этого мне не хватало: леди Бел, постоянно проживающая в Крэг-Уайверне! Слава Богу, ей пришло в голову поехать следом за Мэлом.

— Наверное, ты мог бы нажать на кое-какие административные кнопки и позаботиться о том, чтобы ей и Мельхиседеку Клисту в Австралии было обеспечено хорошее обращение. Кстати, какое великолепное имя! Как ты думаешь, согласится Элинор назвать так нашего первого сына!

— Пожалуй, не согласится, — ответил Кон.

— Точно, — рассмеялся Николас.

Кон задумался над тем, что сказал Николас.

— Если к ним там будут хорошо относиться, то они, возможно, захотят там остаться после того, как истечет семилетний срок заключения Мэла. Думаю, такому, как он, есть где развернуться в этой неосвоенной стране. Но что мне делать, если она станет настаивать на том, чтобы ее сын стал графом?

— У тебя в руках ее письмо! От ее претензий не останется и камня на камне! Какая глупая женщина.

— Даже не в письме дело, просто это не идет у меня из головы.

— Ах-ах, — произнес Николас, осушив кружку. Надо отдать ему должное, он как никто другой умел сразу же докопаться до корня проблемы. — Значит, тебе так сильно не хочется быть графом Уайверном?

  104