Последние отзывы

  33  

Сегодня Деревянов отправился на охоту – продуктов, в основном вяленого мяса и сушеной рыбы, было мало. Похоже, отметил про себя Кукольников, поручик готовится покинуть золотоносный ручей: уже третий день Христоня приводит в порядок одежду и обувь…

Задумавшись, ротмистр не услышал шагов Деревянова. Краем глаза он только успел заметить, как вскочил, словно, подброшенный невидимой пружиной Христоня, и поспешил навстречу поручику. Переложив на плечи вестового выпотрошенную, но не освежеванную тушу молодого оленя, Деревянов протер руки пучком травы, зачерпнул ковшиком воды из ручья и, не отрываясь, выпил до дна. Крякнув, пытливо посмотрел в сторону Кукольникова и, поколебавшись немного, размашисто зашагал вдоль ручья в сторону каменистой гряды.

«К тайнику…», – понял ротмистр и насторожился. Знакомая нервная дрожь, обычная для него в минуты опасности, поползла по спине. Он сначала пошевелил одной рукой, потом другой. Затем незаметно для Христони – вестовой тем временем принялся снимать шкуру с добычи Деревянова – улегся поудобней.

Как и предполагал Кукольников, поручик возвратился с заветным мешком.

– Поторапливайся! – прикрикнул он на Христоню. Вестовой в это время рубил тушу на небольшие куски и густо пересыпал их солью.

Кукольников приподнялся на локте и позвал слабым голосом:

– Поручик… Поручик!

Деревянов, направившийся к хижине, от неожиданности вздрогнул и резко обернулся на зов.

– А-а, ваше благородие изволили подать голос, – оправившись от временного замешательства, с иронией сказал поручик. Он подошел к полатям, где лежал ротмистр.

– Как самочувствие?

– Оставляет желать лучшего, – словно не замечая насмешливого тона, едва прошелестел Кукольников. И покривился, как бы от сильной боли.

– Вы куда-то собрались, поручик? – спросил он, остро глядя на Деревянова. Деревянова этот вопрос смутил; он замялся, избегая взгляда ротмистра, и затоптался на месте, словно застоявшийся конь. Но только на короткий миг; запрокинув голову, поручик вдруг рассмеялся, хрипло и торжествующе.

– От вас, ротмистр, ничего не скроешь. Пришла пора походная…

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что уже сказал. Продолжая ухмыляться, Деревянов пренебрежительно смотрел на ротмистра.

– И мы расстаемся без горечи и сожалений – или как там поется в романсе? – сказал он игриво.

– Вы… оставляете меня?

– Экий вы непонятливый человек, ротмистр. Разумеется.

– Но ведь я без вашей помощи погибну…

– Мне-то какое до этого дело? Я к вам в сиделки не нанимался. Сами понимаете, что сестра милосердия из меня никудышняя.

– Это подло, господин поручик!

– А мне чихать на мораль! – Деревянов побледнел от ярости. – Моралист выискался. Интересно, как ваше благородие поступили бы на моем месте? Сильно сомневаюсь, что по-иному. Уж мне известны ваши принципы. Вспомните Бирюлева.

Кукольников почувствовал, как волна холодной ненависти уколола сердце острыми льдинками, поднялась к горлу. Крепко стиснув зубы, он твердил себе: «Успокойся, еще не время… Еще не время…» Придав лицу выражение покорности неминуемому, он, запинаясь, тихо спросил:

– Простите, а как… Кгм!.. Как моя доля… в добыче?

Деревянов, ожидавший чего угодно – брани, угроз, наконец, попытки пустить в ход оружие, которое было под рукой у ротмистра, – и следивший за ним с интересом естествоиспытателя, проводившего опасный эксперимент с подопытным хищником, сначала опешил. А потом, недоверчиво всматриваясь в бледное с желтизной лицо Кукольникова (потому что в покорность бывшего жандарма он поверить не мог при всем своем желании), ответил небрежно, криво осклабившись:

– О какой доле может идти речь? Помилуй Бог… Зачем вам золото, ротмистр? Если выздоровеете, у вас будет время намыть необходимое количество. Там, – показал он в сторону золотоносной дайки, – хватит вам с лихвой. Ну, а если не повезет, – вы понимаете, о чем я говорю, – то в том мире вас ждут райские кущи.

Деревянов довольно хохотнул.

– Кстати, там этот презренный металл и вовсе ни к чему. Если только вам по привычке не захочется совратить какого-нибудь ангела, сделав его своим платным осведомителем.

– Что ж, коли так… Ротмистр бессильно откинулся на постель и тяжело вздохнул.

– В моем положении спорить не приходится. Ваша взяла, поручик…

  33