очень нудно 
5 
Ярко блеснула кольчуга сэра Ренальда, преклонившего колени в молитве. Сверкнули драгоценности и золотые цепи на одеждах знатных господ, обступивших участников боя, чтобы скрыть их от любопытных взглядов зевак.
Ни дать ни взять — фреска собора Святого Марка, изображавшая снятие Иисуса с креста! Труда поспешила перекреститься в страхе, что невольно допустила богохульную мысль.
Фитцроджер, лучший королевский боец, темноволосый гигант в черной одежде, поднял меч победителя, по всей видимости отброшенный в спешке.
Невозмутимо вытерев меч о платок, который на глазах стал алым от крови, он протянул оружие коленопреклоненному рыцарю. Странно, но лезвие меча казалось каким-то тусклым, оно словно поглощало солнечный свет. Сцена напоминала живописное полотно — никто не шевельнулся, пока сэр Ренальд не поднялся и не взял клинок. Поцеловав рукоять, боец вложил меч в ножны, после чего направился к помосту, на котором восседал король.
— Понятно, в чем тут дело, — буркнула Труда себе под нос. — Камень из Иерусалима. Он сотворил чудо и позволил ему так легко убить человека. Теперь понятно!
— Мам!
Труда обратила взгляд на сына:
— Перестань тянуть меня за рукав!
Она выпустила Уилли, но тот стал крутиться вокруг.
— Вон торговец пирогами, мам. Можно мне пирог? Ну, пожалуйста, мам?
— Нет! — категорически возразила она, но тут же смягчилась: — Лучше купим несколько и принесем домой — поделимся с остальными. Пойдем скорее!
Начался дождь. На пыльную землю падали крупные капли. В низине тут же образовалась бурая лужа.
Глава 2
Клэр склонилась над рабочим столом и попыталась подправить коровью морду. Но чернила уже впитались в пергамент, поэтому ей пришлось взять нож и счистить верхний слой. К сожалению, она не могла часто прибегать к такой кардинальной мере, потому что в странице образуется дыра.
Черт бы побрал эту погоду! Дождь шел целый день, и до сих пор капли барабанили по крыше, когда налетал ветер. Стоит только открыть ставни, как порыв ветра распахнет окно и задует свечу.
Да, рисовать в такое время — безумие, но дождь, судя по всему, зарядил надолго, а бросать дело ей не хотелось. Работа стала ее единственным утешением с тех пор, как отец, сев на коня, присоединился к мятежникам. Клэр смертельно боялась, но вера в ее душе не угасала. Она загадала, что если перепишет и проиллюстрирует любимую легенду отца, то он вернется домой цел и невредим.
И с ним ничего не случится.
Она задумчиво подняла глаза, покусывая костяную рукоятку ножа. По ее подсчетам, он уже должен был вернуться. С тех пор как трусливый граф Роберт отплыл обратно в Нормандию, прошло несколько недель. Кое-кто из местных жителей, сопровождавших отца, уже вернулся. Они говорили, что восстанию конец. Некоторых зачинщиков, в том числе Роберта де Беллема, казнили, остальных отпустили по домам.
Недавно вернулся их сосед Ламберт из Вэйна, одновременно испытывая горечь поражения и вину помилованного преступника. По его словам, отец не был ни ранен, ни убит в единственном сражении. Ламберт не знал, что сталось с ее отцом и где он теперь.
В любом случае отца не могла ждать худшая участь, нежели Ламберта, потому что отец с королем были старинными друзьями. Кларенс вошла в рабочий кабинет отца, и взгляд ее упал на драгоценный кубок, украшавший книжную полку. Много лет назад, вскоре после того как занял британский трон, король прислал его отцу. Это подарок друга!
«Ad dominum paradisi de rege angelorum» — «Властителю рая от короля ангелов», — гласила надпись. Это потому, что король Генри любил бывать в Саммербурне и называл его воплощением рая на земле. В надписи нашла отражение старая шутка, принятая между друзьями.
Клэр слышала, что Генри Боклерк говорил, будто россказни и загадки отца стоят всего достояния Англии. Даже если и не так, то уж королевской милости они точно заслуживают.
— Сейчас слишком темно, чтобы читать.
Клэр скорчила рожицу своему младшему брату — Томасу, который растянулся на лавке с книгой в руках. Он читал ей вслух, но Клэр в последнее время была так рассеянна, что не заметила, когда закончилась очередная глава. Двенадцатилетнего мальчика трудно было заставить учиться, тем более что дождь навевал скуку и сонливость.
— Пересядь ближе к окну, — сказала она.
— Книга намокнет, и ты будешь ругаться. — Томас закрыл книгу и аккуратно отложил ее. Он знал, что сестра не станет настаивать. — Потом я почитаю еще. Честное слово!
5 
