Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
39 
– Это тоже не ново, – сказал он. – Аэлита…
Пламя сорвалось с ладони Дианы, метнулось к нему, голубое сияние опутало, оплело, подняло из седла. Опомнился он на растрескавшихся плитах замкового двора, похожих на такыр.
Коней не было. Диана, закутавшись в плащ, сидела рядом на низкой каменной скамье. Над ее головой в оконных проемах сонно возились, задевая крыльями камень, вороны.
– Итак, ведьма, – сказал Савин. – Но у меня сложилось впечатление, что ведьмы – непременно нагие и непременно на помеле.
– У каждого времени своя мода.
– Может быть, хватит пугать? Каюсь – кое-какое самомнение ты с меня сбила. И только. Никакая ты не ведьма, и в прекрасных инопланетянок я тоже что-то плохо верю.
– А я вот думаю, что мне с вами делать, – сказала Диана. – Ну что мне с вами сделать?
Савин хмыкнул, подошел к ней, довольно бесцеремонно взял за плечи и поднял со скамьи. Усмехнулся, глядя ей в глаза:
– Будь ты ведьмой или альтаирским резидентом, ты не комплексовала бы из-за отношения к тебе обывателей. А ты ведь комплексуешь, красавица, злит тебя такое отношение, вот и тянет бравировать, пугать…
Синяя вспышка отшвырнула его прочь, он весьма чувствительно брякнулся на каменные плиты и закричал, не вставая:
– Ну, еще? Давай, отыграйся! А потом в подушку поплачь, хочется же!
Бац! Невидимая рука в кольчужной перчатке отвесила полновесный свинг, совсем как в Санта-Кроче, но тот капрал был пьян, и под руку Савину, в полном соответствии с нехитрым трафаретом кабацкой драки, подвернулся стул, а капрал был один, без дружков, и все обошлось как нельзя лучше…
– Этим никогда ничего не докажешь… – прохрипел Савин, ощупывая саднящую скулу. – Тоже мне, Геката…
– Ну прости. – Диана помогла ему встать. – Иногда это получается машинально, так порой взвинтят…
Она была красивая, в амбразурах возились вороны, и где-то за стеной заржали кони. С ума сойти, какой фильм получится, подумал Савин. Но хватит о деле, ей же плохо, дурак догадается…
– Разумеется, ты не Геката, – сказал он. – Ты глупая девчонка, которой случайно попала в руки забытая хозяйкой волшебная метла. Ты слишком красивая, чтобы на тебя сердиться, и слишком взбалмошная, чтобы принимать тебя очень уж всерьез…
– Пытаешься найти больное место?
– Я его уже нашел, – сказал Савин. – Хорошо, ты – кошка, которая гуляет сама по себе. Только жизнь учит нас, что таким кошкам в конце концов смертельно надоедает одиночество, и, хотя они не признаются в этом, то ли из гордости, то ли из упрямства, понемногу это становится всего-навсего позой – изображать киплинговскую кошку. Только позой. А на деле – давно надоело, плохо, мучит… Я груб? Вряд ли. Скорее прямолинеен. Но все равно – прости. Меня с вечера бросает из чуда в фата-моргану, я немного ошалел и чуточку обозлился, иду напролом и…
Он охнул и полез в карман за пистолетом. В воротах стоял зверь и смотрел на них, топыря круглые уши. Тот самый, встреченный за несколько минут до миража.
Диана подняла руку, с ее пальцев сорвались золотистые лучики. Зверь попятился, бесшумно и грациозно исчез за стеной.
– Не бойся, – насмешливо усмехнулась Диана, – они же тебя не тронули тогда…
– А ты откуда знаешь?
– А они мне сказали, – передразнила она его интонацию. – Отпусти.
– Сама освободись.
– Ах, как смело – обнимать ведьму… И самоуверенности прибавляет, да?
– Глупости. – Савин повернул ее лицом к себе: – Я не спрашиваю, кто ты, мне это более-менее ясно – не с Марса ты прилетела. Но вот откуда все это у тебя?
– Хочешь, поцелую?
– Откуда это у тебя?
– Нашла на дороге, и не хватило силы воли выбросить.
– А конкретно? Детали, обстоятельства?
– Сроки, даты и температура воздуха в эпицентре? – передразнила Диана. – Тебе никогда не приходило в голову, что чудесное нужно беречь? Я ведь все твои фильмы видела. Нет, все это хорошо сделано, не о том разговор. Только зачем? Обсосать, размножить, бросить в каждый дом, чтобы любой мог смаковать…
Она высвободилась и пошла через двор к башне, черный плащ волочился за ней по выщербленным плитам, словно знамя капитулировавшей армии, никому уже не нужное, даже победителям. Савин вспомнил, как спускали в Санта-Кроче флаг сепаратистов, пробитый пулями, бесполезный, и как его потом бросили в чей-то огород… Он догнал Диану и схватил за локоть:
– Я все равно докопаюсь, слышишь?
– И будет еще одно, платиновое, перо?
39 
