Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
30 
Но даже в этом насилии была большая доля ее вины. Кто толкал Верку шляться по подвалам в сомнительной компании, пить вино и курить? Там ее, пьяную до беспамятства, и лишил девственности будущий "супруг" – на заплеванном бетонном полу, в куче грязной ветоши.
К семнадцати годам она уже осталась вдовой – кто-то из деловых посадил ее мужа на "перо". До двадцати четырех Верка пускалась во все тяжкие. У нее было столько мужиков, что она сбилась со счета.
Нет, Верка не пошла на панель, отнюдь. Супруг, удачливый вор, который мало праздновал воровской кодекс, украденное не спускал, как это принято в блатной среде, а бережно копил. И после его смерти Верка долго ни в чем не нуждалась, проедая и пропивая заначку мужа. Тем более что и ее многочисленные хахали не обижали свою ветреную подружку, которая, при всем том, была достаточно смазливой и ухоженной.
Потом черт ее дернул изведать супружеского "счастья" еще раз. Мужем Верки стал солидный мэн, владелец какой-то полуподпольной фирмочки. К несчастью, она узнала, что ее супруг – извращенец, чересчур поздно. Верка, к тому времени повидавшая много, – чтобы не сказать чересчур много – долго терпела его отнюдь не безобидные "чудачества", утешаясь дорогими подарками и поездками за границу. Но и ее терпению пришел конец, когда однажды супруг затащил в постель двух грязных хмырей и заставил Верку принять участие в групповой оргии.
Затем были еще два брака, не оставившие в душе Верки ничего, кроме брезгливости и ненависти к мужчинам. С годами, несколько подрастеряв былую красоту и ухоженность, она стала гулять напропалую. И опомнилась только тогда, когда ей перевалило за тридцать с хвостиком.
К Саюшкину Верка прибилась от отчаяния. Он показался ей приличным человеком, пусть и не богатым, но вполне терпимым, без всяких ненормальных отклонений. Даже то, что Леха на поверку оказался вором, не испугало ее; лишь бы человек был хороший.
Поначалу они жили душа в душу. Саюшкин был покладистым, веселым малым, а когда имел деньги, то и щедрым. Но в конце концов скверный Веркин характер снова возобладал над здравым смыслом. Душевный контакт был утрачен, и совместная жизнь стала напоминать вяло текущие боевые действия, перемежающиеся лихими кавалерийскими наскоками.
Но теперь она просто испугалась. Даже такая совместная жизнь – со ссорами и упреками, иногда без денег, впроголодь – все же была лучше, нежели тоскливое одиночество, многочисленные чужие постели и беспробудная пьянка. Это Верка, наконец, уразумела.
Что будет, что будет!? – спрашивала себя сожительница Саюшкина, сидя на кухне и прислушиваясь к шагам Лехи, который места себе не находил. Она стала тихой и покорной, как овца, но даже такую перемену в ее поведении Саюшкин не замечал. Верку это обстоятельство и вовсе ввергло в ужас. Она даже не пыталась расспрашивать Саюшкина о причинах его странного поведения. Верка с ее женской интуицией почти наверняка знала, что пришла беда…
Крот позвонил ранним утром в пятницу. Леха, промаявшийся большую часть ночи без сна, а потому замороченный до крайности, долго не мог спросонку сообразить кто на другом конце провода, и какого хрена ему нужно. Тем более что Бубенцов говорил иносказательно и несколько измененным голосом.
– А, это вы, Илья…
– Захлопни пасть! – рявкнул Бубенцов, не дав закончить обрадованному Лехе первую более-менее связную фразу. – Очнись и слушай внимательно.
Только теперь Саюшкин вспомнил, что Крот наказывал во время телефонных разговоров ни в коем случае не называть ни его, ни свое имя. Ругая себя последними словами, Леха слушал, что говорил Илья Львович. -…И приезжай туда, где мы в прежние времена обычно отмечали первомайские праздники – когда заканчивался парад. Вспомнил?
– В общем… да… – Саюшкин быстро восстанавливал в памяти свои молодые годы. – Когда?
– Жду через два часа. Не опаздывай!
– Уже бегу…
Леха так торопился, что даже забыл позавтракать. К месту, о котором говорил Крот, нужно было добираться не менее сорока минут. И то если городской транспорт не забастует – на линию обычно не выходила половина троллейбусов и автобусов.
Он приехал раньше условленного времени – на часах было без десяти семь. Почему Бубенцов назначил встречу в такую рань? И в столь глухом, закрытом от посторонних глаз месте? Саюшкин стоял на берегу заросшего камышом пруда и недоумевал. Раньше здесь был небольшой парк с аттракционами и ларьками. Очень удобное место для пикников.
30 
