очень нудно 
3 
– Не надо, – сказал Мазур. – Не первый год замужем. Переворот? Или просто какой-нибудь маргинальный шизофреник с пистолетом.
– Переворот, – сказал Лаврик. – Шизофреник с пушкой – это, в общем, полумера. Половинчатое решение проблемы. У президента единомышленники есть, верные люди. Тут уж гораздо надежнее как раз переворот завернуть по всем правилам...
– Логично.
– Еще бы. Тебе дальше растолковывать, или еще раз проявишь смекалку?
Мазур думал совсем недолго. Тяжко вздохнул:
– Ну, поскольку вряд ли нампереворот делать, чует мое сердце, задача совершенно противоположная маячит...
– Светлая у тебя голова, – растроганно сказал Лаврик. – Ну да, снова в десяточку. Переворот мы будем предотвращать. Задача поставлена четкая и, как водится, не терпящая ни обсуждений, ни проигрыша. Там, – он показал пальцем куда-то в лазурное небо без единого облачка, – на самом высоком уровне решено: поскольку президент Аристид безусловно является прогрессивным элементом, хотя и абсолютно не подкованным касаемо самого передового в мире учения, следует дать незамедлительный отпор проискам капитала и мирового империализма.
– Та-а-к... – сказал Мазур. – Интересное уточнение. Кто тут припутан – ЦРУ? Или нечто аналогичное?
– Да нет, – сказал Лаврик. – Насчет мирового империализма – это я для красного словца. Необходимая фигура речи. Коли уж на одной стороне – прогрессивный президент и национализация имущества пузатых буржуев, на другой, дело ясное, обязан находиться мировой империализм...
– А конкретно?
– Конкретно... Ты знаешь, интересная конкретика. Наши буржуи – люди не бедные. И, как уже прозвучало, подошли к делу серьезно. В общем, они наняли Майкла Шора. Того самого Бешеного Майка, Мистера Смерча...
В первую минуту Мазур ощутил, надо честно признаться, нечто вроде откровенно детского восхищения. Как мальчишка, которому дали пощелкать настоящим пистолетом...
Бешеный Майк – это фигура. Это фирма. Это легенда...
Мазур еще в пионерском галстуке расхаживал, когда Майкл Шор устраивал свои первые перевороты: из плюхнувшегося на полосу частного самолетика бросаются, рассыпаясь веером, не теряя ни секунды, хваткие парни, назубок знающие свой маневр – и вот уже аэропорт взят... с моря, молотя скупыми пулеметными очередями, летят надувные лодки с подвесными моторами – и охрана президентского дворца смята в минуту... две дюжины верзил в лихо заломленных беретах, словно из воздуха возникнув, вмиг меняют в далекой островной стране и премьер-министра, и правительство, и все прочее...
Разумеется, в большихстранах Бешеный Майк никогда не светился – знал свой потолок и выше головы никогда не прыгал. Но в маленьких, экзотических, вроде этой, провернул столько переворотов, что пальцы утомишься загибать. И, что характерно, ни разу не проигрывал. Что он задумывал, того и добивался с завидным постоянством, и дело тут не в везении, а в сугубом профессионализме.
– Так, – сказал Мазур. – А они, точно, не дураки... Слушай, он же ни разу не проигрывал за четверть века!
Лаврик прищурился:
– А когда-нибудь он играл против нас?
– Ни разу.
– Вот то-то. А у тебя, между прочим, глаза разгорелись. Неплохое дельце, а? Надрать задницу Бешеному Майку...
– Да уж, да уж... – сказал Мазур с мечтательной яростью. – Это было бы совсем неплохо, да что там – мечта профессионала, откровенно говоря... – он спохватился. – Послушай, а почему моя группа до сих пор...
– Потому что не будет группы, – сказал Лаврик, глядя в сторону. – Мы с тобой и есть группа.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Там, – он повторил давешний жест, уставив палец в лазурный небосклон, – считают, что двое орлов вроде нас с тобой всецело оправдают доверие. В конце-то концов, означенный Майкл Шор – не более чем международный авантюрист, ландскнехт, кондотьер, солдат удачи... Шаромыжник, в общем.
– Ага, – сказал Мазур. – Отсюда следует, что мы с тобой этого любителя в два счета поборем?
– Ну, предположим, он и в самом деле любитель, а? – сказал Лаврик со своей неподражаемой улыбочкой. – Чистой воды любитель, сколько бы президентов ни скинул. Даже если время от времени и сотрудничал с какой-нибудь конторой, он все же, по сути вещей, любитель. А мы с тобой, два таких обаятельных, – профессионалы на службе не самого хилого государства. Сечешь нюанс? Чего приуныл?
– Да боже упаси, – сказал Мазур. – Ничего подобного.
3 
