очень нудно 
6 
- Обойди кругом все царство,
- Лучше не найдешь лекарства!
- Орвьетан, орвьетан,
- Покупайте орвьетан!
Буффоны в масках охрипшими в гвалте голосами клялись, что нет на свете такой болезни, при которой не помог бы волшебный орвьетан. Он спасает от чахотки, от чумы и от чесотки!
Мимо балагана едет мушкетер. Его кровный жеребец косит кровавым глазом, роняет пену с мундштука. Незнакомые с кальсонами режут дорогу, жмутся к седлу с пистолетами. В балагане у Контуджи завывают голоса:
- Господин капитан,
- Покупайте орвьетан!
– Чума вас возьми! С дороги! – кричит гвардеец.
– Позвольте мне коробочку орвьетана, – говорит некий соблазнившийся Сганарель, – сколько она стоит?
– Сударь, – отвечает шарлатан, – орвьетан – такая вещь, что ей цены нету! Я стесняюсь брать с вас деньги, сударь.
– О, сударь, – отвечает Сганарель, – я понимаю, что всего золота в Париже не хватит, чтобы заплатить за эту коробочку. Но и я стесняюсь что-нибудь брать даром. Так вот, извольте получить тридцать су и пожалуйте сдачи.
Над Парижем темно-синий вечер, зажигаются огни. В балаганах горят дымные крестообразные паникадила, в них тают сальные свечи, факелы завивают хвосты.
Сганарель спешит домой, на улицу Сен-Дени. Его рвут за полы, приглашают купить противоядие от всех ядов, какие есть на свете.
Греми, Мост!
И вот в людском месиве пробираются двое: почтенный дед со своим приятелем подростком в плоеном воротнике. И никто не знает, и актеры на подмостках не подозревают, кого тискают в толпе у балагана шарлатана. Жодле в Бургонском Отеле не знает, что настанет день, когда он будет играть в труппе у этого мальчишки. Пьер Корнель не знает, что на склоне лет он будет рад, когда мальчишка примет к постановке его пьесу и заплатит ему, постепенно беднеющему драматургу, деньги за эту пьесу [11].
– А не посмотрим ли мы еще и следующий балаган? – умильно и вежливо спрашивает внук.
Дед колеблется – поздно. Но не выдерживает:
– Ну, так и быть, пойдем.
В следующем балагане актер показывает фокусы со шляпой, он вертит ее, складывает ее необыкновенным обрезом, мнет, швыряет в воздух…
И Мост уже в огнях, по всему городу плывут фонари в руках прохожих, и в ушах еще стоит пронзительный крик – орвьетан!
И очень возможно, что вечером на улице Сен-Дени разыграется финал одной из будущих комедий Мольера. Пока этот самый Сганарель или Горжибюс ходил за орвьетаном, которым он надеялся излечить свою дочку Люсинду от любви к Клитандру или Клеонту, Люсинда, натурально, бежала с этим Клитандром [12] и обвенчалась!
Горжибюс бушует. Его надули! Его взнуздали, как бекаса! Он швыряет в зубы служанке проклятый орвьетан! Он угрожает!
Но появятся веселые скрипки, затанцует слуга Шампань, Сганарель примирится со случившимся. И Мольер напишет счастливый вечерний конец с фонарями.
Греми, Мост!
Глава 3.
Не дать ли деду Орвьетану?
В один из вечеров Крессе и внук вернулись домой возбужденные и, как обычно, несколько таинственные. Отец Поклен отдыхал в кресле после трудового дня. Он осведомился, куда дед водил своего любимца? Ну конечно, они были в Бургонском Отеле на спектакле.
– Что это вы так зачастили с ним в театр? – спросил Поклен. – Уж не собираетесь ли вы сделать из него комедианта?
Дед положил шляпу, пристроил в угол трость, помолчал и сказал:
– А дай бог, чтоб он стал таким актером, как Бельроз.
Придворный обойщик открыл рот. Помолчал, потом осведомился, серьезно ли говорит дед? Но так как Крессе молчал, то Поклен сам развил эту тему, но в тонах иронических.
Если, по мнению Людовика Крессе, можно желать стать похожим на комедианта Бельроза, то почему же не пойти и дальше? Можно двинуться по стопам Ализона, который кривляется на сцене, изображая для потехи горожан смешных старух торговок. Отчего бы не вымазать физиономию какой-то белой дрянью и не нацепить чудовищные усы, как это делает Жодле?
Вообще можно начать валять дурака, вместо того чтобы заниматься делом. Что ж, горожане за это платят по пятнадцать су с персоны!
Вот уж воистину чудесная карьера для старшего сына придворного обойщика, которого знает, слава богу, весь Париж! Вот бы порадовались соседи, если бы Батист-младший, господин Поклен, за которым закрепляется звание королевского лакея, оказался бы на подмостках! В цехе обойщиков надорвали бы животики!
11
Пьер Корнель… за эту пьесу. – Корнель Пьер (1606-1684) – основоположник французской классической трагедии. Апогей его славы падает на 1630-1640-е годы. В театре Мольера ставились многие его трагедии, прочно вошедшие в театральный репертуар («Никомед», «Андромеда», «Родогуна», «Ираклий»). Когда в 1660-е годы Корнеля оттеснил Расин, ставший постоянным драматургом Бургундского Отеля, Корнель поставил в театре Мольера две довольно слабые поздние пьесы – «Аттила» (1667) и «Тит и Береника» (1670). Здесь речь идет, по-видимому, о второй.
12
…бежала с этим. Клитандром… – не вполне точный пересказ финала комедии «Любовь-исцелительница», д. 3, явл. 8.
6 
