Последние отзывы

  67  

Он понимал, что не спит. Но действительность была хуже самого кошмарного сна – везде, куда бы он ни кидался, лежали мертвецы с синими лицами и жутким оскалом…

И флаг-лейтенант побежал назад, на пирс. Трясущимися руками отвязал ялик, больше всего боясь, что не успеет, сойдет с ума прямо здесь – но как-то обошлось, он поднял парус и вывел лодочку в море. Какая-то частичка взбудораженного сознания, ведавшая профессиональными рефлексами, работала исправно, и он повел утлое суденышко по безопасному фарватеру, меж рядами мин, держа курс на Джетарам, до которого было примерно пять с половиной морских лиг.

Он не помнил, на каком отрезке пути раздался взрыв, далеко ли отплыл от крепости, насколько приблизился к Джетараму. Но упорствовал в одном: это была не якорная мина, никакой ошибки. Налети он на мину, его разметало бы в мелкие ошметки, ведь всякая мина несет заряд взрывчатки, достаточный для того, чтобы проломить днище фрегата. А этот взрыв был какой-то маленький. Вот именно, маленький. Корма ялика вдруг разлетелась, его посекло щепками, но не особенно оглушило – и он сумел увернуться от завалившейся прямо на него мачты, прыгнул в воду, сориентировался по звездам и, размашисто загребая, поплыл в сторону Джетарама, потому что ничего другого не оставалось делать, разве что идти утюгом на дно, а он, ведомый могучим инстинктом, хотел жить, жить, доплыть…

И ведь доплыл, упрямец. Правда, сам уже совершенно не помнил, как. На рассвете объезжавший окрестности конный патруль береговой стражи увидел беспамятного человека, нижней половиной тела лежавшего в воде. К нему тут же подскакали, увидели, что он жив, увидели морской мундир (флаг-лейтенант сбросил только сапоги, а насчет мундира, видимо, не сообразил, пребывая уже в затемнении ума), подняли на круп лошади, помчали на ближайший пост…

Там найденного быстро привели в чувство с помощью пары насильно влитых стаканов рома. Прислушавшись к горячечному бормотанию моряка, облеченный некоторыми полномочиями начальник сначала не поверил, но после краткого совета с сослуживцами и ведавшими безопасностью людьми решил все же для очистки совести послать к крепости самолет. К тому времени кое-какие военные реформы Сварога уже семимильными шагами продвигались по подвластным ему землям – и во исполнение одной из идей в Джетараме обосновалась эскадрилья истребителей со снольдерскими экипажами.

Самолет вернулся очень быстро, с полудюжиной пробоин от мушкетных пуль на крыльях. Летчик доложил, что в крепости он, разумеется, не садился (даже оставайся она в дружеских руках, там не нашлось бы места), он сделал весьма неутешительные наблюдения: над главной башней Батшевы развевается огромный горротский флаг, который из-за его уникальности трудно спутать с каким бы то ни было другим – и уж тем более ронерским, еще вчера реявшим над крепостью. И корабли, стоявшие в гавани борт о борт, тоже все, как один, имеют на корме «кляксу».

Больше он ничего не рассмотрел – попытался снизиться, но по нему открыли ожесточенную мушкетную пальбу, пустили даже наудачу полдюжины ракет с одной из башен, пробили плоскости, угодили в фюзеляж, но бензобак, к счастью, не задели, и летчик без особого труда дотянул до Джетарама…

Высокий чин из Джетарама, в глубине души не вполне доверявший снольдерцу, который совсем недавно перестал быть главным «вероятным противником», послал к крепости быстроходный люгер, справедливо рассудив, что он сможет достаточно близко подойти к крепости со стороны гавани, где пушек нет ни единой. Командир этого люгера, отметим в скобках, уже сидел в печенках у адмирала из-за своих пьяных безобразий и неисчислимых нарушений устава – так что его не было бы особенно уж жалко, ежели что…

Рекомого флаг-лейтенанта (которому по возрасту полагалось бы быть самое малое гран-капитаном, не препятствуй тому помянутые слабости) извлекли из портового кабачка, вразумили ведром морской воды и объяснили задачу. Он отдал честь и велел своему экипажу, таким же сорвиголовам, ставить паруса.

Люгер вернулся благополучно. Флаг-лейтенант воякой был лихим и опытным, он тщательно все продумал, дождался, когда солнце достигнет того места на небосклоне, откуда будет светить стоящим на пирсе крепости прямо в лицо, а ему, соответственно, в спину – и подошел к крепости почти вплотную, кабельтов на двести.

Оказалось, летчик изложил все точнехонько так, как оно и обстояло. Над крепостью развевалась «клякса», в порту стояли не менее полудюжины фрегатов и корветов под горротским флагом, с кораблей в ударном порядке выгружали солдат и легкие колесные пушки. Флаг-лейтенант, не колеблясь, отдал приказ шарахнуть по пирсу из носового орудия, скосив картечью пару дюжин неприятелей, после чего повернул кораблик в Джетарам, провожаемый беспорядочной мушкетной пальбой и несколькими пущенными вслед ракетами.

  67