очень нудно 
8 
Именно блондиночка резво вырвалась вперед, ухватила его за руку:
– Господин Тулупов, извините, бога ради, за этот печальный инцидент. Наша организация непременно разберется, что это – головотяпство или рука Москвы…
Гл аза у нее были красивенькие и глупенькие.
– Да ладно, – великодушно отмахнулся Костя. – Забыли уже. Извините, мы тут парой словечек перемолвимся…
Он взял Скляра повыше локтя и отвел в сторону. Тот спокойно шел – высокий такой мужик, поджарый, несуетливый, чем-то неуловимо похожий то ли на мало пьющего комбайнера, то ли на справного механика какой-нибудь автоколонны. Пролетарий от сохи, одним словом, по первому впечатлению – обстоятельный и мастеровитый работяга, мечта одиноких бабенок средних лет…
Если только не заглядывать в засекреченные досье, где рисуется несколько иной облик бывшего десантного капитана бывшей непобедимой и легендарной, после распада Союза очень уж быстро проникшегося «жовто-блакитными» идеями в их самом крайнем выражении, претворявшимися некогда в жизнь Бандерой и Коновальцем. И закрутилось. Бывший капитан отчего-то особенно прикипел душою к дудаевским орлам, а потому засвечивался то в Абхазии, то на нелегальной переброске стволов из третьих стран, в прошлую чеченскую кампанию был почти что в руках, но ухитрился выскользнуть.
А впрочем, критически рассуждая, одиноких дамочек вряд ли остановило бы и досье. Им-то какое дело до того бедолаги, которого молодчики Скляра располовинили бензопилой в Абхазии, до прочих трупов, оставленных экс-капитаном с той самой обстоятельной мастеровитостью? Женская душа – потемки…
– Ну? – спокойно сказал Скляр.
– Баранки гну. Ты во что меня втравил?
– Я? – Скляр невозмутимо поднял бровь.
– А кто же еще? Эти тихари меня подловили аккурат на выходе из ювелирки. Куда я, между прочим, по твоей просьбе ходил. Сделал одолжение, надо же…
– Брось. Обошлось же.
– Обошлось? – Костя подпустил в голос блатной истерики. – А ты знаешь, что их чухонский полковник мне лепил? И питерскую братву припомнил, и погоняло настоящее назвал, и много чего еще… Не люблю я такие совпадения…
– Пакет при тебе? – так же спокойно спросил Скляр.
– Нет, пропил! – огрызнулся Костя, сунул руку в карман и на ощупь высвободил орден из мятой бумаги. Так и подал, без пакетика. – Держи свою цацку…
Тебе кто разрешал разворачивать? – тихо, недобро спросил Скляр тоном, совершенно не годившимся в разговоре с бравым питерским братком.
– А я и не разворачивал. Нужны мне твои побрякушки… Это тот старый ежик, ювелир, совал мне под нос и хвастался, как он все чисто сделал. А я глазами хлопал, я ж понятия не имею, чтоґ он там должен был делать… Что, вот кстати?
– Не твое дело. – Скляр проворно сунул орден во внутренний карман куртки. – Забыли. Понятно?
– У меня к тебе ма-ахонькая просьбочка, – сказал Костя вовсе уж недружелюбно. – Ты ко мне больше с просьбами не лезь. Усек, усатый? Тебе делаешь одолжение, как человеку, а ты потом цедишь через губу, словно лишнюю шестерку нашел. Да у меня в Питере такие, как ты, за моими блядями «тампаксы» выметают…
Он добросовестно выполнял инструкции Каюма: поссориться со Скляром по любому удобному поводу, зацепиться за все, что только возможно, вынести конфликт на люди (имелся в виду, конечно, здешний сплоченный коллектив). Увы, повода никак не подворачивалось – зато теперь какой роскошный появился…
– Что-о?
Ты глазами-то не сверкай, не сверкай, – сказал Костя, всем своим тоном выражая презрение к собеседнику. Благо по легенде он, ясное дело, представления не имел, кто такой Скляр и сколько на нем жмуриков. – У меня в Питере, говорю, такие, как ты, сосали да причмокивали…
Краем глаза он зорко следил за верхними конечностями Скляра и легко перехватил правую, едва она рванулась к физиономии. Чуть вывернув кисть приемчиком, которого Скляр определенно не знал, с тем же хамским напором прошипел:
– Костями не махай, чмо, а то поломаю, как сухую макаронину. Сидишь тут, чухонкам попки гладишь, пока путевые ребята для тебя рискуют…
Он видел, что Скляра проняло всерьез. Как многие, прошедшие и Крым, и Рым, Скляр никак не мог похвастать крепкими нервами и заводился с полоборота. Костя с удовольствием наблюдал, как «пан сотник» на глазах бледнеет от ярости.
– Это ты-то рискуешь? – сквозь зубы, все же пытаясь держать себя в руках, шепотом сказал Скляр. – Чем рискуешь, бандюга? Триппер поймать? Попался б ты мне в Абхазии, собственные яйца сжевал бы без соли и перца…
8 
