Последние отзывы

  23  

И наоборот, табак, рис, хлопок (особенно хлопок) требуют постоянной работы, постоянного присмотра: нужно непременно пропалывать посадки, убирать сорняки и всевозможных вредителей, собирают хлопок руками, и с табачными листьями возятся опять-таки руками. Рабочих рук нужно множество, и заняты они постоянно… Рабский труд выгоден: на доллар негр съест, на десять произведет товара. То же самое и с сахаром: его на Юге производили не из свеклы, как в Европе, а из сахарного тростника. Тростник нужно посадить, потом убрать, порубить стебли на кусочки, кипятить их в котлах, выпаривая сахар – а потом сахар следует еще упаковать с величайшим тщанием, чтобы не запачкался, это не зерно, по которому можно ходить ногами. Снова требуется множество рабочих рук, занятых в постоянном процессе…

Но разговор у нас сейчас пойдет исключительно о хлопке, с некоторых пор ставшем основой экономики Юга.

Напомню кое-какие азбучные истины (которые большинству читателей наверняка неизвестны). Когда хлопчатник созревает, на кустах остаются этакие коробочки, совсем непрочные – они лопаются сами по себе, и из них следует руками извлекать волокна наподобие ваты, прочно прикрепленные к семенам. Хлопок с семенами для производства пряжи не годится – а потому, прежде чем отправить «вату» на фабрику, семена следует удалить все до одного.

Вплоть до конца восемнадцатого столетия очистка волокон от семян производилась вручную. Негр-невольник (или женщина, или ребенок) садился меж двумя корзинами, извлекал из одной горсть «ваты», выбирал семена и бросал очищенный, готовый к отправке хлопок в другую корзину. Операция чертовски трудоемкая и долгая. Самый проворный работник, хоть ты поленом его бей и каленым железом стращай, мог очистить в день не более фунта хлопкового волокна – то есть 450 граммов. А это начинало становиться экономически невыгодным: прядильные и ткацкие станки уже были достаточно совершенными и приводились в действие не мускульной силой, а водой или паром – а вот сырье для них приходилось готовить прямо-таки первобытным образом, руками-пальцами…

На горизонте явственно замаячил экономический кризис, что на Юге поняли очень быстро. А поскольку рабство в этих условиях становилось невыгодным, все громче стали раздаваться голоса, требовавшие его отмены. Содержать множество рабов-негров означало быстро разориться. Само по себе владение рабами, как легко догадаться, пользы не приносит…

Казалось, еще год-другой – и рабство на Юге отомрет естественным образом, повторятся те процессы, что вовсю уже шли на Севере… Без преувеличений, США вплотную подступили к переломнейшему моменту своей истории. Если бы все осталось по-прежнему, очень быстро с рабством было бы покончено и на Юге, а это означает, что вся история США (да и остального мира) стала бы другой, ничуть не похожей на сегодняшнюю. Как бы она выглядела, остается только гадать. Главное, переменилась бы до полной неузнаваемости.

И тут, словно гром среди ясного неба, как чертик из коробочки объявился человек, который как-то мимоходом, сам того не ведая – и нисколечко не желая! – изменил американскую и мировую историю. Один-единственный человек, не отличавшийся ни блестящим умом, ни талантами, ни какими-то особенными деловыми качествами. Изучая последующие события, приходишь к выводу, что человек этот, очень похоже, был если не совершеннейшим ничтожеством, то жутчайшей посредственностью, классической серостью. Но именно он сыграл такую роль…

Звали молодого человека Эли Уитни, и от роду ему было двадцать восемь годочков. Можно сказать, северянин в кубе: во-первых, из Новой Англии, во-вторых, из штата Массачусетс, то есть «колыбели» и «сердца» Новой Англии, в-третьих, по вероисповеданию – квакер, а значит, стопроцентно и гарантированно противник рабовладения (квакеры испокон веку были, пожалуй, самыми убежденными и стойкими ненавистниками рабства).

Эли Уитни

Некоторые, даже весьма солидные издания именуют Уитни «инженером» – но таковым он не был. Уитни закончил Йельский университет, вероятнее всего, по гуманитарным наукам – потому что к моменту переломнейшего события искал место домашнего учителя, а не какую-либо связанную с техникой должность. Другое дело, что у него была безобидная страсть, хобби – слесарное и столярное дело…

Уитни, закончив университет и пребывая в поисках места, заехал погостить к своей знакомой, почтенной пожилой даме, владевшей небольшой хлопковой плантацией в штате Джорджия – где трудились, естественно, чернокожие рабы. В ходе застольной беседы старушка пожаловалась на ту самую главную проблему, что мешала хлопководству: необходимость очищать хлопок руками с ничтожными результатами.

  23