Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
89 
Ольга стояла, прижавшись к стене, не сводя глаз с узенького проема. Деваться ей было некуда, мыслей и чувств – никаких, оставалось только беспомощно ждать развязки, какой бы она ни оказалась.
Кажется, звери пробовали каким-то образом напирать вдвоем. Кажется, они запускали внутрь лапы, скребли стены, пытаясь выворотить кирпичи. Добротная кладка не поддавалась…
Сколько это продолжалось, неизвестно. Весь мир состоял из отвратительного скрежета и тяжко оседающих клубов кирпичной пыли. Но понемногу что-то стало меняться, грохот уже не казался непрерывным, кирпичная крошка сыпалась не так густо. В какой-то момент тяжелое облако улеглось, и в очистившемся проеме Ольга не увидела мраморных зверей.
В зыбкой перламутрово-серой дымке, неуловимо переходящей в нежную синеву рассвета, можно было рассмотреть мостовую, каменные перила на берегах Фонтанки, дома на противоположной стороне, окрашенные первыми розовыми мазками солнечных лучей.
Каменный стук по мостовой быстро, удалялся в сторону дома Бероева. Видно было, что края проема изрядно выщерблены с обеих сторон, на земле громоздится изрядная куча кирпичной крошки, протянувшаяся аршина на два внутрь ниши.
Небо над крышами быстро становилось синим, кругом – тишина. Ноги подкашивались, страх отступал медленно, но Ольга уже поняла, что и на сей раз уцелела…
Глава шестнадцатая
День безнадежности
Прошло довольно много времени, прежде чем она решилась приблизиться к выходу из ниши, ободренная доносившимися с улицы привычными звуками просыпающегося большого города: стучали колеса экипажей, слышались разговоры ранних прохожих, голосили первые разносчики…
Осторожно ступая по куче рыхлой кирпичной крошки, Ольга боязливо выглянула, готовая в любой момент отпрыгнуть на безопасное расстояние. Глянула вправо-влево. Никаких мраморных львов, ни оживших, ни вернувшихся в свое прежнее состояние. Кажется, все кончилось: как и в других случаях, и эти ночные твари с первыми солнечными лучами поспешили возвратиться в свое безобидное обличье…
Оглядев себя, Ольга печально вздохнула и принялась усердно чистить платье, приведя тем самым в непотребнейшее состояние оба своих носовых платка. Нельзя сказать, что она теперь выглядела столь же безукоризненно, как накануне неудачной вылазки в чертов дом, но все-таки можно было появиться в центре города, не вызвав удивленных взглядов прохожих. Конечно, одежда еще носит следы пережитых тягот – но частенько случается по утрам, что вполне светские молодые люди возвращаются домой в несколько предосудительном виде, и платье их выглядит куда более плачевно, чем сейчас у нее… Сойдет.
Чуть поразмыслив, поколебавшись, она все же направилась в сторону бероевского дома. Еще издали увидела львов на прежних местах: они лежали в тех же позах, придавив передними лапами чуть выщербленные трудами непогоды и уличных мальчишек мраморные шары, и не было ни малейших признаков того, что они совсем недавно носились по улице, словно самые прозаические бродячие собаки. Вообще не было ни малейших следов недавней трагедии: ни трупов, ни единой щепочки от разбитой кареты, ничего. Стало быть, случившееся имеет не вполне обычное происхождение: будь все иначе, на месте происшествия уже толпились бы зеваки, пересказывая друг другу подробности виденного. Да и никакие, даже самые исправные, дворники не смогли бы убрать все до единой мелкой щепочки. И полиции было бы полно, такие дела затягиваются надолго. Значит…
Ольга поправила на голове шляпу, с умыслом выбранную чуть меньше, чем следовало, – чтобы сидела на голове прочно и, не дай бог, не слетела при порыве ветра, явив прохожим волну девичьих волос. Благодаря чему и не слетела во время заполошного бегства – иначе Ольга теперь не знала бы, как и выходить из положения…
Пройдя мимо львов и даже не покосившись на них, Ольга остановилась у парапета и попыталась не просто обдумать происшедшее, а быстренько составить более-менее подходящий план действий на будущее. После гибели Трифона и Анатоля квартира Фельдмаршала для нее отныне закрыта – кстати, и ключа не осталось. К домику на Васильевском следует прибегнуть в самый безвыходный момент, с величайшей оглядкой и всеми предосторожностями: там может оказаться засада из вполне дневных субъектов, которые никаких зловещих умыслов не питают, а просто-напросто, согласно законам империи, разыскивают сбежавшую от хозяина крепостную девку, в чем им любой полицейский (да и изрядное число обрадовавшихся случайному развлечению обывателей) окажет содействие…
89 
