81 
Я дернула его за толстую косу, завязывая шнурок. Он на секунду посмотрел через плечо и улыбнулся:
— Рианнон, ты иногда говоришь очень странные вещи.
— Я просто стараюсь быть любезной, — проворчала я. — Не хочу обременять тебя и тому подобное.
Он отвел назад руку и пожал мою лодыжку, отчего вверх по ноге побежали маленькие мурашки.
— Это у тебя никогда не получится.
— Не будь настолько уверен. Я могу постареть и разжиреть. Как ты стал бы носить на спине такую тушу, если бы в седло меня могли поднять только общими усилиями Дугал и Коннор, а моя задница увеличилась бы вдвое?
— Рианнон! — продолжал он смеяться. — Ты слишком тщеславна, чтобы когда-нибудь растолстеть.
Я выдула воздух через нос, подражая фырканью кентавра.
«Пожалуй, он меня немного знает».
Дугал и Коннор догнали нас. Я постаралась встретить их новым хмурым взглядом, но не выдержала их глупых улыбок и тоже ухмыльнулась в ответ.
— Неучтивые бесята, — пробормотала я Клан-Финтану в плечо.
Он, должно быть, меня услышал и согласился, потому что мы оба затряслись от смеха, загудевшего у него в груди.
Я постаралась расслабиться и снова погрузиться в полусонное состояние, но туман рассеялся, а с ним и моя усталость. Мозг все никак не хотел отключаться. В голову все время лезли неприятные картины. Я представляла вампиров, похожих на летучих мышей.
«Как, черт возьми, их остановить?»
Сознание тщетности всех усилий и опасности, нависшей над нами, ложилось тяжелым грузом. Потом вдруг я спросила у себя: «С какой стати мне об этом беспокоиться? Я ведь живу в другом мире, черт бы меня побрал. Так почему же я не думаю о том, как вернуть домой мою больную задницу?»
— Держитесь крепко, миледи. Здесь тропа становится круче. — Руки Клан-Финтана легли поверх моих, болтавшихся где-то поперек его торса.
Сила и тепло его ладоней просочились в меня, и я почувствовала себя защищенной, чего ни разу не случалось в жизни Шаннон Паркер.
«Вот и ответ. Все дело в этом проклятом мужике, коне, неважно ком, черт бы его побрал. И в Аланне. И в Дугале. И в Конноре. И в моем или ее отце, преждевременно погибшем».
Это долбаное место постепенно становилось моим домом. Я закрыла глаза и спрятала лицо на плече у мужа, понимая, что частичка меня уже принадлежит этому миру.
«Будь проклята Рианнон, которая вечно совала нос в чужие дела и плела интриги. Ну почему, черт возьми, я не могла выйти замуж за приличного юриста, вырастить два с половиной непослушных ребенка в пригороде и заплатить целое состояние красавчику психиатру с итальянским именем, который являлся бы мне в эротических снах, хотя в реальности я бы никогда с ним не согрешила?
Вместо того я получаю этот странный зеркальный мир с его тварями, терроризирующими цивилизацию, коня или парня, на которого у меня серьезные виды, больную задницу, на которой не осталось живого места, бедра, стертые седлом, подмышки без дезодоранта, от которых, вероятно, воняет, и полное отсутствие туалетной бумаги.
Как лаконично выразились бы мои ученики: "Жесть"».
13
Ближайшие несколько часов кентавры делали остановки только ради того, чтобы напиться. Мой прилив сил прошел. Я с трудом оставалась в седле, хорошо хоть то, что временами могла разглядеть, как заходящее солнце отражалось в реке, протекавшей справа, совсем близко от нас. Это означало, что храм рядом.
Вдруг Клан-Финтан поднял руку и вроде бы отсалютовал кому-то у дороги.
— Что такое? — просипела я.
— Еще один часовой, — деловито ответил он.
— Вот как. Значит, были и другие?
— Да, конечно. Последние несколько часов дозоры нас периодически приветствуют.
Хорошая мысль. Он фыркнул, а я поспешила заткнуться. Если память послужила мне правильно хоть самую малость, то, кажется, Эпона была богиней римских легионов, а также кельтов.
И вообще почиталась воинами. Оставалось только гадать, насколько Рианнон была сведуща в вопросах ведения войн.
Наверное, это могло бы ей помочь на уроках в старших классах. Возможно.
Я почувствовала, как мускулы Клан-Финтана заходили ходуном, когда дорога начала постепенно ползти вверх. Мы круто повернули налево. Вот и храм. Клан-Финтан резко остановился, за ним замерли Дугал и Конор. Все трое пытались отдышаться. Мои глаза поглощали храм и ландшафт так же жадно, как лошадь, мучимая жаждой, втягивает в себя воду. Теперь, хорошенько все рассмотрев с дороги и при свете дня, я поняла, насколько удивительным было это сооружение.
81 
