122 
Мы втроем тесным кружком встали у входа, и Каролан с жаром зашептал:
— Я успел только поверхностно осмотреть нескольких пациентов, но то, что обнаружил, глубоко меня встревожило. Это одна и та же болезнь. Она проходит три четкие стадии. — Он указал на первую девочку, которую обследовал. — В самом начале больной страдает от головной боли, лихорадки, боли в спине и рвоты. — Каролан махнул в сторону Тэйры и продолжил: — Через несколько дней лихорадка проходит и появляется сыпь. Сначала на лице, а потом разносится по всему телу. — Лекарь мотнул головой в сторону нескольких лежанок, занятых детьми. — Сыпь перерастает в волдыри, которые наполняются гноем. Возвращается лихорадка, у больного начинается бред. Это самая опасная стадия, грозящая смертельным исходом. Люди постепенно обезвоживаются, у некоторых в легких появляется жидкость, у других смыкается горло. Это не детская ветрянка, вызывающая лишь неприятный зуд и грозящая смертельным исходом только младенцам или очень старым, слабым людям. Многие из этих женщин и детей молоды и сильны, тем не менее они опасно больны.
— Оспа, — всплыло откуда-то из глубин моей памяти.
Я выросла в Оклахоме, а потому хорошо знала трагические истории, когда эпидемия уносила целые племена коренных американцев. Я почти не сознавала, что делаю, когда моя рука коснулась старого шрамика от прививки на левом предплечье. В душе шевельнулся страх.
— Что это за болезнь? — спросил Каролан.
— Мне известно совсем немного. В моем мире, по крайней мере в цивилизованной его части, эту заразу полностью искоренили. Но, судя по тому, что я помню, теперешнее заболевание очень на нее похоже. — Я виновато посмотрела на него.
— Расскажите все, что знаете. Может пригодиться. Я порылась в памяти, сожалея, что занималась биологией факультативно больше десяти лет тому назад.
— При обычных, если так можно сказать, обстоятельствах, когда людская раса периодически подвергается этому заболеванию, оно убивает только очень молодых, очень старых или тех, кто ослаблен другой болезнью. Но предположим, что в какой-то стране люди никогда не знали, что такое оспа. Тогда она косит всех подряд, убивая девяносто пять из каждой сотни зараженных. Это как чума. — Мои воспоминания только нагнетали тревогу. — Теперешняя болезнь уже случалась в Партолоне раньше? Каролан задумчиво потер подбородок.
— Мне кажется, я читал кое-какие записи об оспе, периодически возникавшей среди людей, живущих возле болота Уфасах. Тогда же имелись отдельные случаи заражения и в других местах. Но обитатели болот — странные, скрытные люди, они не ищут помощи у чужаков, поэтому упоминаний о них сохранилось очень мало.
Это подсказало мне одну мысль.
— Аланна, ты говорила, что девушки начали жаловаться на недомогание после того, как вернулись с отдыха. Верно?
— Да, — подтвердила она.
— Где они отдыхали?
— В храме Муз.
— Разве это не рядом с болотом? — Я постаралась представить карту.
— Да, — ответил Каролан. — Оно «живописно» граничит на юге с территорией храма.
— Бьюсь об заклад, если мы проверим, то обнаружим, что именно там и началась эпидемия. Это значит, что обитательницы храма Муз, скорее всего, теперь тоже борются с этой болезнью.
Я снова заглянула в недра своей памяти, под завязку набитой нетвердо заученными отрывками прозы и поэзии, и постаралась припомнить об оспе все, что могла.
— Боже!
Я стукнула себя по лбу, расстроившись, что самый очевидный факт только сейчас всплыл наружу.
— Эта болезнь очень заразна. Она передается через любой контакт и телесную жидкость. Например, если лечь в ту же кровать, в которой спал и потел зараженный, то сразу заболеваешь. Или если выпить из той же чашки, которой пользовался заболевший. Любой, кто ухаживает за больным, рискует заразиться.
Я на секунду замялась, гадая, что им известно про бактерии, но тут же вспомнила, что Каролан после каждого осмотра пациента мыл руки с мылом, прежде чем перейти к другой лежанке. Эта картина меня несколько успокоила.
— Значит, вы с Аланной должны держаться подальше от заболевших, — заявил лекарь.
— Правильно. — Я посмотрела на Аланну. — Тебе придется уйти из лазарета. Ты и так провела здесь слишком много времени.
— Как и вы, — ответила Аланна.
— Нет, я не могу подхватить эту болезнь, потому что в детстве получила прививку. — Я приподняла мягкий короткий рукав, обнажив едва заметный шрам.
122 
