138 
– Значит, вы всегда были очень близки? Даже в детстве?
– Конечно. Мы проводили время вдвоем, пока не родились близнецы. Мне тогда было шесть, а Эль – семь. Арианрод и Финегас гораздо моложе. – Он пожал плечами. – Они тоже всегда вместе.
– Совсем как вы с Эльфейм, – добавила Бригид.
– Да, – улыбнулся Ку, но не смог скрыть печаль в глазах.
– Прости, что увела тебя от нее, – прошептала Бригид.
– Ты меня никуда не уводила. Я по своей воле обручился с тобой и не хочу, чтобы ты когда-нибудь думала иначе. Все это не твоя вина!.. – Воин неопределенно повел рукой. – Ни ты, ни я не собирались оставлять замок Маккаллан, но это оказалось необходимо. Мы должны были это сделать.
Бригид чуть не сказала, что не «мы», а «я», но упрямый вид Кухулина заставил ее глотнуть из почти опустевшего бурдюка и промолчать.
– Расскажи, какой ты была в детстве, – попросил он, потянулся и передал ей свой бурдюк. – Мне кажется, ты была очень похожа на Эль, так же любила одиночество.
Вместо того чтобы ответить сразу, она подбросила в огонь еще хвороста. Некоторое время оба молчали и слушали, как трещат ветки.
– Бригид, – окликнул Ку и подождал, пока кентаврийка повернется к нему. – Ты заставила меня говорить с тобой, когда я хотел только одного: заползти в темную нору и зализывать раны. Ты не дала мне разочароваться в жизни.
– Теперь твоя очередь сделать для меня то же самое?
– Не знаю. Может быть. Но сейчас мне хочется, чтобы моя жена могла легко говорить со мной о своем прошлом.
«Жена» – это слово будто повисло в вечернем воздухе. Бригид сделала большой глоток вина, которое согревало и расслабляло ее изнутри, позволяло выражать эмоции, которые она так тщательно держала под контролем.
– Это трудно, – сбивчиво проговорила охотница. – Я не привыкла беседовать об этом.
– Ладно, не торопись. У нас вся ночь впереди.
Кухулин сунул в рот последние на сегодня кусочки хлеба и мяса, поправил седло, подложенное под спину, и тем же самым движением придвинулся поближе к Бригид. Воин был явно удовлетворен результатом. Теперь он лежал совсем рядом с ней.
– Мы только вдвоем. Даже Фанд нет, чтобы погладить.
– Или слушать ее несносный скулеж, – добавила Бригид.
– Волки не скулят. Они воют.
– Как бы ты это ни называл, но твоя волчица очень надоедлива.
– Вот почему я оставил Фанд в замке, – сказал он. – Дети ее любят. Они не дадут ей скучать.
– Они такие же надоедливые.
– Даже не собираюсь этого отрицать, – захохотал Кухулин.
Бригид поддалась обаянию заразительного смеха, но продолжила:
– И волчица, и они шумят без перерыва.
– Оказывается, в отъезде есть некоторые положительные моменты, – заметил воин, еще разок хихикнул и вытянулся у костра. – По крайней мере, в ушах больше не звенит от голосов детей – ни крылатых, ни покрытых шкурой.
Она вздохнула, отпила еще вина и заявила:
– В этом я с тобой полностью согласна.
Вино и чувство юмора Кухулина подействовали на кентаврийку магическим образом. Она больше не чувствовала ни смущения, ни нервозности, расслабилась и была немного сонной.
Поэтому Бригид начала говорить:
– Ты прав. В детстве я часто уединялась, но не потому, что по натуре одиночка. Просто все окружающие чего-нибудь от меня хотели. Мне было легче, когда я оставалась одна.
– Все? – переспросил Кухулин, когда она замолчала. – Даже брат и сестра?
– Я первенец, как и Эльфейм. Найэм была на несколько лет младше. Мы так и не стали близки. Она любила роскошь и постоянно пялила глаза на все блестящие поверхности, где видела свое отражение. А мне хотелось уйти от матери. – Бригид свела брови. – Я тогда кое-чего не понимала. Все, что она делала, было ее собственным побегом от мамы.
– Майрерад всегда была такой? – спросил он.
Бригид вздохнула и ответила:
– Насколько я помню, почти всегда. Хотя давным-давно, когда я была совсем маленькой, а отец еще жил с нами, она не проявляла такую властность, выглядела куда более... – Бригид изо всех сил пыталась найти подходящее слово. – Да, нормальной. Когда он умер, холодность и равнодушие, которые были всегда свойственны ей, проявились в полной мере.
– А твой брат?
– Брегон и я ближе по возрасту, как ты и Эль. В детстве мы были дружны, хотя его всегда смущало, что я не хотела проводить время с мамой. Он ее боготворил. Она же не обращала на него никакого внимания. Я всегда ждала, что он поймет, как хорошо мать умеет всех использовать, но этого не произошло. Брат начал обижаться на меня, особенно после... – Она резко замолчала, словно не могла подобрать слова.
138 
