очень нудно 
51 
Чем дальше преследовал Карацупа нарушителей границы, тем больше узнавал о них. Следы рассказали ему о главаре: впереди группы шел невысокого роста, сильный человек. От его ног оставались ровные, четкие следы с хорошо вырезанными краями и глубокими вмятинами от каблуков. Шаг у него был короток, тверд, как у невысоких ростом людей, давно привыкших к ходьбе. Он нес немного груза и, очевидно, прокладывал дорогу, командовал и наблюдал за движением группы. Иногда он останавливался, пропускал вперед своих и проверял, нет ли погони, затем снова шел впереди.
Последним, тяжело опираясь на трость, шел старик. Он торопился. При скорой ходьбе трость обычно становится рядом с носком каждого второго шага правой ноги. Короткие, семенящие, слабые шаги выдавали не только старческий возраст замыкающего, но и позволили Карацупе представить его внешний вид: это, должно быть, худощавый, щуплый, злой, истеричный человек. У него длинные, сухие ноги, которые он чуть волочит, и такие же длинные, отвислые руки. Об этом можно было судить и по тому, как он откидывал трость и как ставил ее около ноги.
«Зачем взяли старика? — думал Карацупа. — Может быть, он хорошо знает дорогу, бывал в этих краях и идет как проводник? Но почему тогда он позади? А может быть, старик — главный нарушитель, и его сопровождает вся банда, чтобы охранять и принять из-за него бой, если он будет обнаружен? Возможно, старика вели специально для того, чтобы бросить, если начнется погоня. Пока бойцы-пограничники будут с ним возиться, все остальные скроются. Как бы там ни было, со стариком легче всего справиться, но вот его трость… она явно не простая. В ней, наверное, оружие…»
Вот ведь как получается: не кто-нибудь — я сам рассказывал Евгению Рябчикову об этом задержании, а сегодня без его книги разве вспомнил бы столько подробностей? Сколько было задержаний! А следов изучено и того больше. Где уж тут все упомнить.
И все же на память я не жалуюсь. Этот поединок с девятью опытными, хорошо подготовленными нарушителями был настолько трудным, что многие его эпизоды буквально стоят перед глазами.
Как сейчас вижу: бежим мы с Ингусом примерно час, а расстояние, отделяющее нас от лазутчиков, судя по поведению ищейки, не сокращается. Взглядом я автоматически фиксирую видимые на тропе отпечатки, а мысленным взором исследую участок заставы: здесь вот мы с Ингусом находимся, здесь, вероятно, — нарушители, а впереди у них — узкая и глубокая падь, поросшая невысоким, но густым лесом. Самое время броситься им наперерез, «о нелегко принять такое решение, когда собака уверенно ведет тебя по следу. Опередить нарушителей и устроить им засаду заманчиво, но если они изменят маршрут, обойдут падь стороной? И тогда… Тогда, потеряв столько времени и сил, мне их уже не догнать. Но, с другой стороны, что им делать на левом фланге участка заставы? Наверняка изучали карту, а если проводник их ведет, то тем более знают, что левый фланг от населенных пунктов и дорог удален, да и места там непролазные. «Нечего им делать на левом фланге. Через падь пойдут», — решил я и свернул с тропы.
Сокращать расстояние, спрямляя путь, тоже не просто, ведь пробираться нам пришлось то зарослями камышей, по колено в воде, то раскисшей под дождем, топкой кабаньей тропой. И не пять, не десять минут, а почти целый час. Временами брал Ингуса на руки и нес его, потому что выбившаяся из сил собака по следу работать не сможет, а нам снова предстояло отыскивать следы нарушителей. Если, конечно, я не ошибся в своих расчетах.
Вот, наконец, и выбрались мы из камышовой топи. Еще два-три десятка метров — и войдем в падь. Темнота нас укроет, а шум ливня заглушит наши шаги. Сможем работать без особой боязни быть обнаруженными.
— След, Ингус! Ищи след, — скомандовал я.
Словно в благодарность за то, что я поберег его силы, Ингус принялся активно обыскивать местность: сновал влево и вправо, отходя от тропы, обследовал низкорослый дубняк, затем нырнул в кусты и спустя некоторое время вернулся ко мне ни с чем. Нет следов. Неужели я ошибся? Забрался в эту глухую падь. Не вдруг из нее выберешься. И наряды за левом фланге ни о чем не знают. Напрасно я на заставу не сообщил. Хотел сэкономить время, а в результате…
Отвлек меня от невеселых мыслей Ингус: он сделал стойку и, навострив уши, бросился в заросли. Да, он нашел следы! Внимательно изучив отпечаток за отпечатком, убедился: те самые, — вся группа в полном составе пробирается падью чуть левее тропы. И даже не пробираются они — бредут, измотанные. Вот здесь остановились передохнуть и оглядеться. Четверо сидели, привалившись к стволам деревьев. Старик отдыхал стоя, опираясь на трость, — след от нее, круглая дырочка, уже заполнился водой. Тот, кого я мысленно называл Главарем, прошел вперед — довольно далеко — и вернулся. В месте остановки натоптал он изрядно — очевидно, уговаривая спутников продолжить движение. Они поплелись за ним вяло, с явной неохотой. С таким настроем далеко не уйдут. Хочет того Главарь или нет, а привал им сделать придется. Самое время мчаться за ними во всю прыть.
51 
