с удовольствием перечитала 
40 
Пограничники рассмеялись.
— Тебя, Загайнов, об этом давно бы Ингус предупредил, — добродушно улыбнулся Дробанич.
Дробанич с Загайновым прибыли на нашу заставу недавно, но Дробанич, загоревшись мечтой стать следопытом, выведывал у меня тонкости этого непростого дела, наблюдал за Ингусом. И сейчас ему нетерпелось узнать, что там, внизу, у сдвинутых скал.
Мы спустились в овраг. Ингус насторожился и принялся обнюхивать выступавшие из воды плоские камни. А потом потянул меня вверх по ручью.
Я придержал его. Следы были уже давние, ночные. Побывавший здесь Березкин (а я не сомневался, что это был он) успел уже уйти по ручью в тайгу. Двигался он большей частью по воде, и нам будет нелегко определить то место, где разведчик выбрался из оврага. Зная, как искусно Березкин умеет запутывать следы, можно было предположить, что нам понадобится не час и не два, чтобы разгадать их. За это время Березкин успеет исчезнуть, скрыться в своем тайном убежище.
— А почему мы не проверили овраг тогда, ночью? Вы же встревожились, когда перестал петь соловей, — сказал побледневший от волнения, Загайнов.
— Березкина нужно взять живым, — напомнил я. — А это возможно, если мы, застав его врасплох, нападем внезапно. Спускаясь же в овраг с такой крутизны, почти открыто, мы бы наверняка обнаружили себя. И не просто предупредили бы Березкина о своем присутствии — он получил бы возможность вести по нам прицельный огонь. И будь спокоен, Загайнов: это такой стрелок, который навряд ли бы промахнулся.
— Но вышло еще хуже, — возразил солдат. — Ушел от нас Березкин.
— Нет, не ушел, — спокойно ответил я.
Обнаружив следы Березкина у сдвинутых скал, я был уверен, что он придет сюда опять.
Вернувшись из наряда, я пошел к начальнику заставы. Изложил ему свой план и заручился его поддержкой.
В этот день усиленные наряды, стоявшие по всему участку границы, всеми возможными способами старались выдать свое присутствие. Стреляли из ракетниц. Прочесывали участки тайги. Проверяли ближайшие к границе деревни и села. Делалось это на всех вероятных направлениях, где в принципе мог появиться Березкин — кроме того, где мы лежали в секрете прошлой ночью.
Поздним вечером я с теми же пограничниками вышел в дозор к Цветочному роднику.
— Дурак, что ли, этот Березкин опять соваться туда, где уже наследил, — проворчал, выходя с заставы, Загайнов.
Мы опять пролежали в секрете до утра. Но из оврага так никто и не появился.
Спустившись с Ингусом к ручью, мы убедились, что ночью здесь никого не было. Загайнов уже ничего не говорил, и было видно, что он, как и все мы, переживает неудачу.
— Почему не пришел Березкин? — пытался я понять, пока шли мы к заставе.
Стояло безоблачное, такое мирное утро. И не хотелось думать о том, что где-то здесь, в тайге, таится враг, который, прежде, чем нам удастся его найти, успеет натворить немало бед. Но именно об этом и надо было думать. Где он сейчас, Березкин?
Я прислушался, замедлил шаги. По поведению Ингуса я понял, что где-то рядом — люди. Или… один человек?
Я подал товарищам условленный знак.
Но тут Ингус завилял хвостом и потянул меня вперед. Из-за поворота дозорной тропы вышли нам навстречу пограничники.
Они рассказали, что в первой половине ночи в районное отделение милиции примчался на лошади житель деревни Чернятино Алексей Дунин и сообщил, что вечером некто неизвестный, шедший налегке, появился у дорожно-ремонтного стана и попросил продуктов. Дорожники попытались его задержать, но он, выхватив из кармана пиджака пистолет, ранил двоих и, забрав продукты, скрылся в тайге.
Из милиции эти данные тут же передали пограничникам. С заставы о происшедшем сообщили в отряд, на наш участок быстро подошло подкрепление. Были выставлены дополнительные наряды, перекрывшие все водные пути, дороги и тропы, ведущие к границе.
Это мне многое объяснило. В обострившейся таким образом ситуации хитрый лазутчик, разумеется, не стал рисковать: этой ночью он вообще не выходил к границе. И мы напрасно прождали его у березовой опушки.
Я сказал об этом Козлову, Загайнову и Дробаничу, когда мы, попрощавшись с товарищами, снова двинулись к заставе.
— Зато наслушались соловьев! — улыбнулся Загайнов.
— Слушай их внимательно и в следующую ночь, — серьезно сказал я.
— Опять туда?
— Ну, это как командир решит, — уклончиво ответил я Загайнову.
40 
