Глава пятнадцатая

Смерть и Зеница Левого Ока

– Князь, я дал слово, что сохраню ему жизнь, если он будет со мной откровенен и честен. Он выполнил свою часть уговора. А сыграй он в героя-молчуна – и еще неизвестно, чем закончился бы этот бой… – Сварог хмуро курил на краю выступа, похожего на продолговатую чашу. В чаше лежал человек. – Убери, Олес, – тише добавил Сварог.

Олес одной рукой прижимал пленника к скале, а другой держал кинжал у его горла. С неохотой, но он подчинился Сварогу, резко и зло загнал клинок в ножны.

«Скат» стоял поблизости от чаши, утвердившись тремя своими опорами на площадке, обрывающейся вниз скалой высотой чуть ли не в кабелот. В одной из глубоких нор, выходящих на площадку, и прятался все это время отряд. Прожектор освещал скорбную сцену, выделял каждую трещинку, каждый камешек на площадке.

– Это традиция, мы так поступаем издревле, со времен первых Хроник, – бормотал пленник-маркиз, бессильно опускаясь на камень и шаря кроличьим взглядом по сумрачным лицам. Люди на него внимания обращали мало – они были заняты своим делом. – Большая Королевская Охота. Всегда считалось великой честью попасть на нее. Не важно кем, лишь бы попасть. Добытчиком, загонщиком, стрелком – все равно. Роды борются за эту привилегию столетиями. Вы не представляете, какие безумные деньги, какие интриги пускаются в ход! Если б вы знали, сколько дуэлей проходит накануне охоты – несмотря на запрет самого Льва-Императора!

– И что ж такого притягательного в этой охоте? – спросил Рошаль, поднеся очередной свой камень к краю чаши.

– Только раз в тысячу Шагов зажигается Зеница Правого Ока и открывает доступ к Зенице Левого Ока. Зеница горит очень недолгое время. Никто не знает, кто их создал – эти два Глаза Бога, они пребывали всегда, один в нашем мире, другой – здесь… Поколения, которым выпадает счастье жить в эпоху Большой Королевской Охоты, чувствуют, что на них с надеждой смотрят предки и потомки их славных фамилий. Честь семьи, честь рода… я не знаю, как это вам объяснить. Замки, которые украсят охотничьими трофеями другого мира, будут нанесены на новые карты особым цветом, их станут посещать члены императорской фамилии. Участники Большой Королевской Охоты, вплоть до следующего сезона, получают доступ на все балы Полной Луны в Замке Императрицы и на прием в честь зимнего равноденствия в дворцовом саду Льва-Императора. Все женщины готовы разделись постель с мужчинами-охотниками, а женщины-охотницы вправе выбирать себе любовников из тысяч и тысяч претендентов…

– А император ваш здесь? – в очередной раз подойдя к чаше с камнем, спросил Рошаль.

– Нет, ему нельзя покидать Рагнарок…

– Не повезло, – отряхнул руки от песка охранитель. – Не пользоваться ему вниманием дам…

Под бормотанье маркиза, которого никто не перебивал и кроме Рошаля никто ни о чем не спрашивал, они закидали камнями чашу, которой суждено отныне стать могилой.

– Мы же никого не убиваем! – От внезапного прилива эмоций маркиз дал петуха. – Мы погружаем добы… тела в холодный сон и оживляем на Рагнароке! Мы не убиваем даже животных!

– И что же вы делаете… с добычей?

– Добыча распределяется между охотниками, они направляют ее в свои замки.

– Вот, значит, почему туда любят таскаться члены фамилий и прочие гости. Поглазеть на диковинки из чужого мира, – краем рта усмехнулся Рошаль. – Людей вы держали вместо дрессированных собачек, да? И нас тоже хотели посадить в клетку?

Маркиз открыл было рот, но не сумел ничего ответить.

– А теперь заткнись, – сказал ему Олес, подходя со своим последним камнем.

Они обступили чашу – последнее пристанище одного из них.

«Место, где много снега, но не из воды…» – вдруг вспомнилось Сварогу предсказание, и он недоуменно завертел головой – здесь ведь никакого снега нет! Но потом перед его глазами встала вымороженная трава, иней на боках лося, ледяной туман вблизи фиолетовой колонны, – и он понял…

– Княжеская могила, – нарушил тишину Олес, – никто не сможет разорить ее, никто не будет шуметь над ней. Суб-генералу понравился бы наш выбор.

  89