Глава 23

Выходит, она бредила и говорила, что она Хаскетт. Что же еще она наговорила в бреду?

– В чем дело, милая? Что с тобой?

– Нет-нет, ничего… – Она покачала головой. – Просто мне ужасно неловко, что я болею.

– Вспомни Нельсона, дорогая. Тебе нечего стыдиться.

Его светло-карие глаза были полны любви, но Дженси похолодела от страха. Что еще она наговорила Грейс Питт?

– Я чувствую такую слабость…

– Разумеется. Ведь ты десять дней почти ничего не ела. Хочешь бульона? Как думаешь, ты сможешь его поесть?

Она кивнула:

– Хорошо, попробую.

Он поцеловал ее в лоб и ушел.

Дженси села в постели и принялась за еду. Сначала она поела бульона с сухариками, потом съела тарелку каши, а затем выпила чая с тостом. Через несколько часов она уже смогла пройтись по каюте, хотя по-прежнему чувствовала слабость.

Ей хотелось побыстрее выздороветь, чтобы избавиться от Грейс. Но может быть, следовало сначала выяснить, что она говорила в бреду?

Дженси посмотрела в иллюминатор, но тут же отвернулась и, схватившись за спинку кровати, закрыла глаза – как только она увидела море, ее снова начало мутить.

Через минуту-другую ей стало лучше, и она открыла глаза. Сделав несколько шагов, подошла к зеркалу – и чуть не завизжала, увидев свое отражение. Из зеркала на нее смотрела мерзкая всклокоченная ведьма. Настоящая Хаскетт!

Дженси со стоном присела на тумбочку.

– Какой ужас, какой ужас! – бормотала она.

В этот момент дверь открылась и в каюту вошла Грейс. Увидев, что ее подопечная встала, она что-то проворчала себе под нос и заставила ее снова лечь в постель.

– Вам еще рано вставать, мэм. Надо набраться сил.

Дженси подчинилась, ей не хотелось спорить с этой женщиной.

Вечером пришел Саймон, и Грейс шепотом ему сказала:

– Она хорошо кушала, сэр. Скоро сможет есть свинину.

При слове «свинина» Дженси невольно поморщилась: ей показалось, что ее снова мутит.

– Вот и хорошо. – Саймон прошелся по каюте и приблизился к кровати.

– Пожалуйста, не надо, – пробормотала Дженси. – Я ужасно выгляжу. – Она накрылась простыней.

– Джейн, милая… Грейс, пожалуйста, оставьте нас ненадолго.

Женщина молча кивнула и вышла, закрыв за собой дверь.

– Любимая, ты же видела меня и в худшем состоянии…

– Ничего подобного. Мы каждый день тебя мыли.

Он наклонился к ней и прошептал:

– Хочешь, я тебя помою?

Но ей очень не хотелось, чтобы Саймон к ней притрагивался, когда она такая.

– Пожалуйста, уйди.

– Ладно, хорошо. Но может быть, ты сама помоешься?

– Тогда принеси горячей воды.

– Я могу придумать кое-что получше.

Дженси откинула простыню и вопросительно посмотрела на мужа:

– Ты о чем?

– Дакр пожаловался, что ему не хватает душа. Но на «Эверетте» не может чего-то не хватать, так что теперь у нас есть душ. В одной половинке бочки стоишь, другая, с дыркой, – над твоей головой. Когда дергаешь за веревку, течет теплая вода. Замечательно придумали. Правда, вода морская, но для ополаскивания есть пресная, дождевая.

Дженси просияла.

– Когда?!

– Не торопись, милая. Подождем до завтра.

– Но я хочу побыстрее!

– Завтра, моя дорогая Джейн. Завтра я все устрою. – В дверях Саймон обернулся и с улыбкой добавил: – С возвращением тебя, любимая.

Он вышел, но дверь не закрыл, потому что у самой двери стояла Грейс. Дженси услышала, как та прошептала:

– Простите, сэр, вы назвали свою жену Джейн?

– Да. А что?

– Когда ей было совсем плохо, она звала какую-то Джейн. Кричала: «Джейн, не умирай!»

Дженси покрылась холодным потом.

– Должно быть, у нее есть какая-то знакомая по имени Джейн, – сказал Саймон. – Когда бредишь, разное вспоминается.

Грейс вошла в каюту и закрыла за сбой дверь. Дженси же тихонько вздыхала, думая о своей лжи.

Ночью она старалась не заснуть, опасаясь, что будет говорить во сне. Но потом Грейс засопела на верхней кровати, и Дженси тоже уснула.

  76