очень нудно 
182 
С моральной точки зрения, во время моих многочисленных разговоров с капитанами нашего делового сообщества меня действительно впечатлило то, что их интересует не только доход и статус их компаний. Абсолютно понятно, что первая и главная задача бизнесмена – это получение прибыли. Что было действительно приятно, это то, что директора и лидеры этих компаний говорили не о прибыли или доходе. Они говорили о том, как улучшить жизнь, что происходит с обычным человеком, с рабочими их компаний. И это не была рекламная кампания с их стороны. Нет, это делалось в частных разговорах. И я думаю, это также очень позитивно и символично.
Бет Нобель: В свете приближающихся выборов в следующем марте, удовлетворены ли вы тем, чего вы достигли во время первого срока?
Владимир Путин: Если вы сформулируете ваш вопрос по-другому, он должен прозвучать так: «Вы идиот?» (Смех в зале.)
Только идиот может быть счастлив. Нет, я – нет. Есть вещи, которыми я могу гордиться. Я не буду их перечислять. Я уверен, что у нас есть позитивные тенденции в улучшении состояния экономики, улучшении политической системы нашего общества, развитии экономики. Есть и такие вещи, о которых мы пока не смогли позаботиться, и эти вещи не позволяют мне испытывать самодовольство. Я добавил бы рост реального дохода населения.
Если серьезно, то, чего мы пока не смогли достичь, это, во-первых, то, что мы не смогли провести эффективную административную реформу. По большому счету, это отнюдь не помогает нам в решении проблемы коррупции, упомянутой ранее вашими коллегами. И вторая проблема, которую я также считаю очень важной и которую мы пока все же не смогли разрешить, это одностороннее развитие экономики. Я думаю, что будущие лидеры должны будут сделать верховным приоритетом в своей программе диверсификацию экономики.
Однако некоторые вещи, которых мы достигли, я полагаю, имеют действительно эпохальную важность. В дополнение к тому, что я упомянул ранее, следует добавить формирование института собственности, например, собственности на землю – это историческая реальность для России. И мы изменили коренным образом – и к лучшему, я надеюсь, – систему налогообложения.
В этой сфере, конечно, должно быть сделано гораздо больше.
Дебора Стюард: Многие политики считают такие фигуры, как Уинстон Черчилль, наставниками. Кем восхищаетесь вы или от кого вы хотели бы услышать совет?
Владимир Путин:От моей мамы. Только на первый взгляд это может считаться наполовину шутливым ответом.
Мировая история оставила нам в наследство и наследие очень успешных и не очень успешных и эффективных лидеров. В этом ряду такие личности, как Черчилль, де Голль во Франции, Эрхардт в Германии, Столыпин в России, занимают особое место. У всех у них мы можем учиться. Так же, как и у некоторых американских лидеров.
Меня сильно впечатляет американский опыт. За такой исторически короткий период времени Америка достигла выдающихся результатов благодаря лидерам страны, которые заложили фундамент экономического развития и развития демократии. Или давайте возьмем Израиль. Это фантастично – они не только восстановили государство, они восстановили мертвый язык, подобный латинскому. Люди рождаются и начинают говорить на этом языке. Это также было достигнуто, среди прочего, благодаря лидерам. Дальний Восток тоже дает нам интересные модели – Китай, Индия. Так что есть множество порядочных, умных, интересных людей.
Но, на мой взгляд, то, что действительно имеет решающее значение – это личная порядочность. Никогда нельзя забывать, как ты пришел в этот кабинет. Никогда нельзя забывать, для кого ты делаешь свою работу. Нужно всегда помнить, что однажды для тебя все это кончится. И тогда уже не будет времени на то, чтобы что-то исправить. Прямо сейчас и прямо здесь нужно делать правильные вещи. Вот мое руководство.
Бет Нобель: Как дела с вашими уроками английского?
Владимир Путин: Джордж Буш такой замечательный человек, что, даже если он не понимает моего английского вообще, он делает вид, что понимает, о чем я говорю. Он кивает. И когда в конце нашего разговора я говорю ему (Путин произносит по-английски): «Передайте наилучшие пожелания вашей семье», он говорит: «О, вы стали очень хорошо говорить по-английски».
На самом деле у меня практически нет времени (на изучение языка) – а может быть, не хватает мозгов, я не знаю. Я изучал немецкий в школе, в университете, и затем – извините за грубое выражение с моей стороны – в школе разведки. А потом после прибытия в Германию первые четыре или пять месяцев я боялся подходить к телефону. Мы называли это телефонным страхом. Люди тебе звонят, и ты должен понимать их и отвечать
182 
