Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
48 
Стоявшая сзади пожилая дама в кожаном пальто, не сдержавшись, спросила прямо:
– Вы что, молодой человек, это есть будете?
– Уи, мадам, – сказал он, ухмыляясь. – Тре бьен деликате…
На парижском наречии он знал дюжину ходовых слов – ибо российская интеллигенция знанием иностранных языков, так уж исторически сложилось, не обременена. Но молодящаяся дама, судя по всему, не знала и того. Так и разинула рот:
– Вы француз?
– Уи, мадам, – повторил Родион с обаятельной улыбкой. – Ля Франс, уи… Же не манж па сие жюр… – и побыстрее отошел, пока до нее не дошло. Впрочем, она могла и не знать классической фразы Воробьянинова…
Точно, его не разоблачили – успел еще услышать, как дама громко сказала спутнице, похожей на нее, как близняшка:
– Обаятельные мужчины, одно слово, парижане – а какую дрянь едят…
– Может, есть причина… – хихикнула подружка и остальное дошептала ей на ухо, обе зафыркали.
Возле автобусной остановки он купил еще пухленький четверговый выпуск «Завтрашней газеты» – и до того не брезговал, интересное было чтиво, а теперь прибавился и глубоко личный интерес: газета славилась тем, что оперативнейшим образом публиковала криминальную хронику под рубрикой с одноименным заголовком. Подмывало нешуточное любопытство: неужели его славным подвигам не уделят места? По идее, никак не смогут пройти мимо свершений новоиспеченного Ринальдо Ринальдини: они и более мелкие преступления ухитрялись размазать на приличную заметочку, а он не столь уж и бездарно провел тот вечер…
К его превеликому сожалению, в автобусе так и не выдалось возможности развернуть газету: народу теснилось, что килек в банке. Он слишком поздно сообразил, что прекрасно можно было взять такси, денег достаточно, но теперь не вылезать же… Чертовы земляки едва не оторвали кобуру с пояса, а потом он вдобавок пережил несколько неприятных минут – когда его коловращением людской массы прижало к высоченному милицейскому капитану, и Родион слегка встревожился: вдруг по профессиональной привычке, Шерлок Холмс чертов, опознает кобуру пистолета в давившем ему на бедро предмете, еще прицепится, любопытствовать и проверять документы полезет…
Обошлось. Капитан ехал с видом отрешенным и замотанным, и Родион благополучно вылез на нужной остановке, пошел к нужному дому, не сразу поймав себя на том, что оглядывает киоски на обеих сторонах улицы цепким профессиональным взглядом. Нет, это отпадает. Несмотря на всю его неопытность в роли грабителя с большой дороги, хватало соображения, чтобы понять: оба налета проскочили, как по маслу, но это еще отнюдь не означает, что в следующий раз повезет автоматически. Нужно сесть и как следует обмозговать, просчитать будущие цели. Попробовать что-то другое. Где бы найти понимающего человека вроде того попутчика и потолковать по душам? Не подойдешь же на улице и не скажешь: «Здрасте, я вот наладился податься в гангстеры, ученики нужны?» Да и знать надо, к кому подойти. Знакомых тормошить, ища выходы на криминал, просто-таки опасно: нужно же как-то замотивировать неожиданно вспыхнувший интерес к трудовым будням криминального мира, к тамошним технологиям работы. Будь он писателем или журналистом, все прошло бы гораздо легче, никто и не подумал бы удивиться…
Но хату Могучего Михея надо брать. Возможно, и найдется что-то в банках с крупой и книгах – денежки не особо праведные у Михея, если честно, давно ходят слухи о махинациях с налогами и совершенно «левых» сделках, коли уж встал на эту дорожку, пусть не хнычет потом: «Три магнитофона, три куртки…» На заводе черт-те сколько не платят зарплату, а он, боровок сытый, будет кататься по теплым заграницам и покупать «Сони» с экраном в добрый метр по диагонали?! Нет уж, такого и экспроприировать не грех…
…С лягушатиной никаких проблем не возникло – они с Вадиком, не особенно чинясь, малость потушили лапки на сковородке, потом быстренько обжарили. С опаской, но все же ухитрившись не сблевать, сжевали под третью рюмку сорокаградусной «Черемуховой» – и пришли к выводу, что есть можно, бывает и хуже…
– Родька, не исключено, что мы царевну безжалостно слопали, – фыркнул Вадим, обсосав невесомую косточку. – Помнишь, у Вознесенского? «Ну, а вдруг царевен наших продаем?»
– Не целовать же теперь каждый окорочок, – сказал Родион, подумав. – Все равно померла царевна, даже если и была…
Он, стараясь делать это непринужденно, развернул газету, быстро зашелестел страницами – пока Вадик возится с хлебом, успеет пробежать взглядом…
48 
