Последние отзывы

  19  

Он остался ждать за краем кладбища, пояснив, что там ни один дух не сможет его увидеть. У меня как-то не умещалась в голове мысль, что вампиры не ладят с привидениями. Неужели даже в после жизни разные виды не могут мирно ужиться?

— Да, — отозвалась я, переводя дух. — Ничего страшного.

Что-то было, но помощь мне не требовалась. Туманная тень в капюшоне пронеслась мимо меня, буквально плывя над землей. Она достигла края обрыва и там растворилась с чуть слышным звуком, словно взвизгнула шепотом. Я, будто завороженная, смотрела, как почти в тот же миг призрак появился из ниоткуда и повторил тот же путь, закончившийся новым призрачным воплем.

По левую руку от меня над могильной плитой, всхлипывая, склонялась расплывчатая женская фигура. Одежда ее принадлежала другой эпохе, насколько я успела рассмотреть, прежде чем и она растаяла в пустоте. Я выждала несколько минут, и ее смутная фигура снова возникла над надгробием. Послышался тихий, еле слышный плач, и опять пропал вместе с ней.

— Заезженная пластинка, — с мрачным одобрением припомнила я.

Да, Кости нашел удачное определение.

В дальнем конце кладбища лежала плита с выбитой на ней полустершейся надписью. Я различила «у» и «т» в имени, а фамилия начиналась на «г».

— Уинстон Галлагер! — громко окликнула я, для большей ясности постукивая по холодной плите. — Выходи!

Ничего. Я запахнула куртку от холодного ветра и ждала, переминаясь с ноги на ногу. Потом, движимая нелепостью всей затеи, я заговорила по-другому:

— Тук-тук, есть кто дома?

Что-то шевельнулось среди деревьев у меня за спиной. Не призрак в плаще, все еще скитавшийся по своей неизменной тропе, а словно бы мохнатая тень. Может, это просто куст зашуршал на ветру. Я снова занялась плитой под ногами.

— О, Уинннсстонн, — ворковала я, нащупывая бутылку за пазухой, — а что у меня для тебя есть!

— Проклятый наглый теплый тюк! — прошипело у меня над ухом. — Посмотрим, быстро ли она умеет бегать?

Я оцепенела. Таких голосов мне еще не доводилось слышать! Воздух вокруг меня остыл, когда я повернулась на голос. Тень, которую я приметила минуту назад, вытягивалась, менялась, приобретая вид мужчины лет пятидесяти с брюхом-бочонком. Косоглазый, в темных волосах видна седина, запущенные бачки…

— Слышишь, ты? — Шипение странно отдалось у меня в ушах.

Он немного померцал, потом листья рядом с местом, где он витал, взметнулись от воздушной волны.

— Уинстон Галлагер? — спросила я.

Честное слово, призрак оглянулся, будто проверял, не стоит ли кто у него за плечом. Я поднажала:

— Ну?

— Она меня не видит, — пробормотал он, явно говоря сам с собой.

— Черта с два не вижу, — с облегчением напустилась я на него, спеша выбраться из этого жуткого места. — Это твоя могила? Если да, так сегодня у тебя удачная ночь.

Косящие глаза совсем сощурились.

— Она меня видит?

«Интересно, он и при жизни был такой тупой?» — праздно задумалась я.

— Ага, я вижу мертвецов. Не знал? Теперь давай поговорим. Я ищу одну свежую покойницу, и, говорят, ты мог бы мне помочь.

Я чуть не засмеялась, глядя, как его призрачные черты меняют выражение от недоверия к воинственности. Нечего и говорить, что у него не осталось мышц лица. Так что же, просто память о них создавала эту мрачную мину?

— Убирайся отсюда, или могила поглотит тебя безвозвратно!

Право, это прозвучало убедительно. Было бы у него, чем меня напугать, я бы забеспокоилась.

— Я не боюсь могилы: я отроду наполовину в ней. Но если ты настаиваешь, чтобы я убралась… — я сделала вид, что ухожу, — отлично, однако имей в виду: тогда я выкину это в ближайший мусорный бак.

Из-под куртки у меня показалась прозрачная бутылка с «молнией» внутри. Я готова была расхохотаться, когда он впился в нее глазами, словно зачарованный. Да уж, это наверняка Уинстон.

— Что-о у тебя там, хозяйка?

Первое слово он протянул с жалобной надеждой. Я вытащила пробку и помахала ею перед тем местом, где у него когда-то был нос.

— Лунный свет, друг мой!

Уинстон заскулил так, что кровь застыла бы в жилах у всякого, кто оказался бы достаточно близко, чтобы расслышать этот звук.

— Пожалуйста, хозяйка! — Враждебности как не бывало, ее вытеснило отчаяние. — Пожалуйста, выпей. Выпей!

— Я? — разинула я рот. — Я не хочу!

— О, дай мне вкусить его через тебя, умоляю!

  19