очень нудно 
94 
Любопытно, сколько Газетное фотоагентство заработало на моих снимках грабежа. Ведь их наверняка продавали по всей Европе. Мне же не полагалось ни одного лишнего эре. Я не мог бы даже узнать, сколько я загреб для Газетного фотоагентства.
Я ждал три утра подряд — и она приехала.
Большой серебристо-серый «БМВ» перевалил через горку у церкви на Риддархольмен и подлетел к набережной. Я вылез из «пежо» и побрел к ней, держа в руке дискету.
Она была одета в черное и белое, всё из натурального шелка. Пиджак и юбка. Рубашка с большим шарфом под воротом. Она уставилась на меня, когда я открыл дверь машины. Рот исказился в суровой гримасе.
— Это ты его убил, — сказала она с ожесточением.
Я уселся в машину рядом с ней и протянул дискету. Она ее не взяла.
— Ты убил моего брата, — сказала она так же резко.
— Тарн тоже так считает.
— Кто такой Тарн?
— Был у меня такой хороший друг.
Ее глаза потемнели от гнева.
— Это ты так устроил, что у него не было выбора. Ты сделал так, что он был вынужден покончить с собой. Ты не оставил ему никаких шансов.
Я поднял дискету.
— Нет, его убил не я.
Она взяла дискету и бросила на пол.
— Ничего эта штука не стоит.
— Ты это уже говорила. Ты это говорила в тот первый раз, когда мы встретились. В воскресенье. Помнишь, какой тогда был ветер?
Я расслабился, сидя в удобном кожаном кресле. Я устал, мысли мои блуждали. Люди должны бы были по утрам вставать, когда хотят, когда чувствуют себя отдохнувшими. Люди должны бы были получать по потребности, по тому, сколько тратят. Люди должны бы были уходить на пенсию тогда, когда сами считают, что пора — в сорок ли лет, или в двадцать восемь, или в семнадцать. Может, тут есть что-то, над чем бы стоило задуматься социал-демократии?
— Почему ты сообщила «Утренней газете» о планах ограбления броневиков? — спросил я. — Почему ты послала мне эту дискету?
Она дернула головой и отвела взгляд.
— Так вот, ты думала, что «Утренняя газета» сделает сенсацю из твоей информации. Ты думала, что «Утренняя газета» спугнет ирландца и приструнит Ролле и Гугге. Ты думала, что газеты функционируют именно так. Что они набрасываются на все, о чем пронюхают.
Я дернул ее за рукав, но она не желала смотреть на меня.
— Ты думала, что тебе и твоему братику не придется делиться своими башлями. Ты бы спасла финансовую империю, а я бы получил сто тысяч крон за то, что был таким добрым.
Сто тысяч. Сумма такого порядка мне сейчас ох бы как не помешала. Да и сестре Зверя эти деньги нужны.
— Он ничего не знал, а? — сказал я. — Он не знал о планах ограблений, он не знал об ирландце, он совершенно не понимал, почему это я вдруг возник и начал скандалить? Он ничего не знал — великий финансист Густав Далль. Он ничего не знал? Или как?
Она кивнула не оборачиваясь.
— Он преступником не был, — сказала она.
Ну почему то, что случается в жизни, всегда так запутанно и неоднозначно и только наполовину справедливо?
Почему все не может быть столь же просто и гениально, как комбинации в бридже, или правила парковки автомобиля, или приговоры Верховного суда?
— Ясно... Ролле и ты — вот кто все это начал, — сказал я. — Элегантный Ролле. С ним ты познакомилась, когда твой братик приобрел «Сентинел». Ну и где теперь этот Ролле?
Она не отвечала. Обернулась, избегая моего взгляда, и протянула руку за сумкой на заднем сиденье. Вынула из нее зеркальце и принялась сосредоточенно приводить в порядок ресницы.
Но я все же продолжал:
— Ролле разработал план грабежей. Записал он его, конечно, на компьютере и закодировал с помощью программы, которая называется «Watchdog». Он привлек Гугге в помощники и выписал из-за границы эксперта по ограблениям броневиков — ирландца, бывшего члена ИРА.
(Тарн написал об этом ирландце. Политический идеалист, ставший террористом и превратившийся в преступника. На свете их полным-полно. Это люди, которые желают улучшить общество и которых общество закаляет до того, что они выходят на большую дорогу.)
— Все было готово. Оставалось только откинуться на спинку кресла и наблюдать за поступлением денег.
И у них это наверняка бы получилось. Они бы сразу смылись из Швеции, увозя в тайниках автомобиля пятьдесят или шестьдесят, а то и семьдесят миллионов крон.
А полиция? Они что, обставили бы полицию? Что там, кстати, пишет о шведской полиции журнал «Ньюсуик»? Там процитировали слова одного международного преступника: «У меня есть плохие новости и хорошие новости. Плохие новости: нас раскрыли, полиция охотится за нами. Хорошие новости: за нами охотится шведская полиция».
94 
