Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
63 
Она откровенно потянула носом, нагнувшись через хлипкий стол к сидящему напротив Камышану. Обшарпанный кабинетик райотдела, уступленный ей на время, отнюдь не благоухал, но даже, сквозь специфические канцелярские запахи можно было унюхать исходящее от Камышана амбре. Даша пожала плечами:
– Вы что, гражданин хороший, в камере оправлялись?
– Не валяйте дурака, – огрызнулся Камышан с тихим, тоскливым бешенством. – Вашими молитвами, поди…
– А я тут причем? – пожала она плечами. – Специфика момента, люксов тут нет…
Даша мысленно ухмылялась. Паша старательно выполнил нехитрую программу-минимум – в камеру к Камышану сунули парочку оказавшихся под рукой бичей, которых с закрытыми глазами вполне можно было принять за новую модель биологического оружия. Бичам предварительно были выданы для куража два фунфырика одеколона и обещано скорое освобождение (а также велено не применять мер физического воздействия, как безусловно запрещенных Декларацией прав человека и еще какими-то импортными эпистолярами с велеречивыми названиями). Как потом докладывал дежурный, вонючие элементы свою задачу выполнили добросовестно – лезли к Камышану с дружескими объятиями, основательно его перепачкав, делились жуткими тайнами, а заодно стращали, что ночью его непременно опетушат, но допрежь того проиграют в карты его шмотье.
– Пустяки, – сказала Даша. – В самом деле, нет тут люксов. Если бы я возмечтала о психологическом терроре, сунула бы вас к людям посерьезнее. Да вдобавок поручила бы вертухаям шепнуть сокамерникам, что вы малолетку трахнули, или, того хуже – вовсе вы не помощник губернатора, а проворовавшийся прокурор… Вот тогда задали бы вам жару по полной программе… Нет, серьезно, я вам всего лишь хотела показать самое безобидное ваше будущее окружение. Помните такую песню – «Побудьте день вы в милицейской шкуре – вы жизнь увидите наоборот…»?
– Есть же какие-то правила, жалобы, прокурорский надзор…
Он был зол и сварлив, но эти несколько часов его все же малость пообтесали и уверенности в себе лишили. Совсем другой человек получился.
– Все есть, – сказала Даша. – Только вот доказать что-либо будет затруднительно, уж вы мне поверьте…
– Вы в самом деле не боитесь.
– Вашего патрона? – подняла она брови. – Ну хорошо, давайте просчитаем варианты… Беда ваша в том, что сейчас нету Советской власти. Да-да, как ни парадоксально, именно в том ваше слабое место… Если бы меня взялись воспитывать при старом режиме, дело и в самом деле кончилось бы уныло. Могли в два счета вышибить с волчьим билетом или определить на веки вечные в дежурную часть захолустного райотдела… Ну, а нынче все по-другому. Убить меня ваш патрон не убьет – уж простите, из-за вас он таких глупостей делать не будет. Ну, вышибут.
И максимум через час устроюсь в какую-нибудь частную фирмочку, где будут мне платить впятеро больше, чем здесь, да вдобавок регулярно… В фирмочку, принадлежащую какому-нибудь шишкану из тех, кто и сейчас на вашего босса плюет через губу… Так что ни черта вы мне не сделаете. Найдете изъяны в моих логических выкладках?
Судя по его лицу, изъянов он не нашел.
– Вот так-то, – сказала Даша без всякого торжества. – А посему кончайте на меня давить, думайте лучше, как отмыться. Между прочим, не забывайте, что я вас из-под пули выдернула. Дело не в ваших горячих благодарностях, которые мне по барабану, а в констатации того простого и ясного факта, что вас всерьез собрался пришить кто-то серьезный. Винтовка с глушителем и лазерным прицелом – это серьезно, нет? Надеюсь, не считаете, будто с пальбой – моя инсценировка? Нет? Ну, значит, мыслите вполне здраво.
– Чушь какая-то… – Он потер виски, брезгливо принюхиваясь к своему опозоренному костюму. – Дайте сигарету, у меня эти бандерлоги отобрали…
– Ради бога, – Даша придвинула ему полную пачку. – Можете не возвращать, я из-за вас и так куртку перепачкала, и того хватит…
– Ни черта не понимаю, – сказал он почти жалостно. – Из винтовки, средь бела дня…
– Вы на каком свете живете? – спросила Даша. – В жизни не поверю, будто не знаете, что появилась у нас давно новая национальная традиция: мочить опасных свидетелей…
– Но я…
– Ерзаете вы на стуле, хоть в нем и гвоздей торчащих нету, – сказала Даша. – Может, и прикинули уже, кто вас хочет шлепнуть и за что… А может, и ни за что. Просто так, для надежности. Хреново быть слабым звеном… или попросту представляться кому-то слабым звеном.
63 
