Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
38 
– Как сказать… Я там не была, но, по-моему, часы те же самые…
– Переведи, – сказала Даша. – Что за ребус? Ты там не бывала, но часы узнаешь…
Она присмотрелась к фотографии – довольно большие часы на каминной полке, вокруг циферблата сгрудились бледно-желтые, толстомясые нимфы в манерно-вычурных позах, массивная подставка, общее впечатление самое убогое, дешевка…
– Маргарита эти часы очень похоже описывала…
– В какой связи?
– Ритка говорила, будто под этими самыми часами спрятала что-то…
Даша навострила уши. Информация, и в самом деле, пошла прелюбопытнейшая.
С месяц назад начались определенные странности, чем дальше, тем больше выплывавшие на поверхность. Что-то с Маргаритой происходило, тревожащее и совершенно непонятное. Нина это подметила довольно быстро, пробовала расспрашивать, но ясных ответов не получила. Зато, стоило хозяйке-подружке набраться как следует, градом сыпались туманные намеки, слезливые недоговоренности, смутные страхи. Нина клялась и божилась, что новая пьяная болтовня отличалась от всего прежнего, как небо от земли. Да и вообще, раньше, насколько она помнит, Маргарита закладывала совершенно иначе, не в пример спокойнее и веселее. Теперь же казалось иногда, что она то ли начала сдвигаться умом, то ли вляпалась во что-то чрезвычайно грязное. Второе вероятнее, поскольку изменения подозрительно легко увязывались с появлением в ближнем кругу певицы двух новых закадычных друзей…
– С этим она познакомилась еще до меня, – Нина ткнула пальцем в физиономию Дашиного информатора. – Это какой-то деятель из губернской управы, особа, приближенная к императору… У меня впечатление, что он-то Ритку с этими двумя и познакомил. Вот это – Вячик. Так его все звали, и Маргарита тоже. Больше о нем ничего и неизвестно – Вячик и Вячик…
Отчество Камышана – Вячеславович, припомнила Даша. Совпадение или нет?
– А второй?
– Второго все звали Роман. Отсюда и постоянные шуточки – «веселый роман», «бесцеремонный роман»… Только шуточки были скорее, я бы сказала, подобострастные. Виктор, – она вновь ткнула пальцем в Дашиного информатора, – был, я бы сказала, ступенечкой пониже Романа, а Вячик – вообще где-то на последнем месте. Ну, вы же знаете, наверное, как это бывает: в компании очень быстро просматривается, кто есть кто, кто на котором месте… Перед Романом они оба самую чуточку лебезили. Сильный такой мужик, я не про мускулы – чувствуется, у такого в кармане и «золотые» кредитные карточки, и длинные нули на счетах… Хотя и мускулами не обижен… Импозантный джентльмен…
– Что, и к тебе клеился?
– Когда они появились, как-то само собой вышло, что меня начали отшивать. От этой именно компании. Ритка, когда уезжала с ними, меня с собой никогда не брала. А с другими компаниями, с другими дачами все шло по-старому…
– И как она это объясняла?
– А никак. «Ты уж извини, такие дела…»
– И кто из них с ней лялькался?
Нина задумчиво помолчала:
– Вот вы знаете, у меня такое впечатление, что – никто…
– А это? – Даша вытащила фотографию. – Застолье бьет ключом, народ развлекается… Все крепенько поддавши.
– Все равно, – упрямо повторила Нина. – Такое у меня впечатление. То ли там был кто-то еще, то ли пьянки были исключительно делового плана.
– Не складывается, – сказала Даша. – Некий богатенький Роман, деятель из губернской управы – и певица Маргарита. Ну какие с ней могли быть дела у импозантных джентльменов, окромя постельных? Никто, ни один человек и словом не обмолвился, что у Маргариты были какие-то коммерческие таланты. И никакими бизнесами она не занималась, все крутил Гуреев…
– Сама знаю, – потерянно промолвила Нина. – И все равно, никак не похоже было, что она с кем-то из троих спит. Такие вещи сразу видны… Понимаете?
– Понимаю, – сказала Даша. – А сама она, значит, и словечком не обмолвилась?
– Ни разу. Сплошные недомолвки. Что-то такое серьезное, способное ее вознести на всю оставшуюся жизнь, что-то вовсе уж грандиозное… А параллельно с этим Ритку иногда прямо-таки трясло от страха.
– Куда – вознести?
– Представления не имею. В последние дни это у нее постоянно шло в связке – то бормочет, что взлетит на недосягаемые высоты, то начинает хлюпать носом и твердить, что ее раньше зарежут… А когда она однажды перебрала при Вячике и начала гнать ту же самую дурь, он на нее покосился так, что мне поневоле жутко стало. Как волк, право слово. А потом выманил меня на кухню и стал расспрашивать: что она мне рассказывает, особо ли со мной откровенничает… И все такое. Я, конечно, прикинулась дурой. А он… – Нину явственно передернуло. – А он вытащил пистолет, упер мне дуло вот сюда, под шею, знаете, как в кино показывают. И сказал что-то вроде: смотри у меня, ласточка, будешь болтать – или мозги по стенке разлетятся, или под асфальтом окажешься…
38 
