Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
15 
– Плонский?
– Вряд ли, – сказала Даша. – Гниловат. Фрол его использовал от сих до сих, и не более того. Скорее уж Веригин или Данил Черский…
Неподалеку от них со всем подобающим решпектом провели дородного священника в блистающей ризе. У священника уже было профессионально отрешенное лицо. Чуть приподнявшись на сиденье, Даша рассмотрела: там, у разверстой могилы, все готово, толпа сбилась тесным полукругом, только многочисленные охранники, как им и надлежало, стояли кто спиной к гробу, кто вполоборота, медленно вертя головами.
– А стра-ашно им, сучне, – сказала Даша не без мстительного удовольствия. – От судьбы денежками не заслонишься…
– Нам-то от этого не легче, – сухо сказал Воловиков.
– Оно конечно, и все же… – Она помолчала, закурила и наконец решилась: – А вообще – несколько странно…
– Что именно?
– Все последние умертвия. Шаман, Тяпа, Ямщик и, наконец, Фрол.
– Ничего странного, – сказал Воловиков уже не столь сухо. – Обычный, я бы сказал, список. Одни авторитеты.
– Список обычный, а вот методы, которыми их отправили на тот свет… Не наши методы, не шантарские. Колдуну всадили в спину стрелу из арбалета, Тяпу кончили из снайперской винтовочки, Фрола взорвали в машине, Ямщику прыснули в лицо некую гадость, которую ни один химик до сих пор идентифицировать не может…
– Цивилизация и до нас доходит.
– Все верно, – сказала Даша. – Но ведь мы имеем четыре подряд нешантарских метода. Четыре. Подряд. Очень уж массированное перенимание столичного опыта получается, а? Десять лет у нас палили без глушителей в спину да в лоб, ставили на перо или сбрасывали с высокого этажа. Разве что для разнообразия палили из проносящейся машины, а в Поручика нож не всадили – кинули…
– Ты сюда еще Скорпиона впиши.
– Да нет, там все чисто, – сказала Даша. – Пиелонефрит, почки, бронхопневмония, как следствие… Единственный из пятерки сподобился естественной смерти. Но остальные… Ведь серией попахивает?
– Думаешь, сторонние вышибают наших?
– Всего-навсего допускаю, – сказала Даша. – Если счеты меж собой сводят исключительно наши, получается один расклад, а вот ежели наступила «интервенция» – расклад совершенно другой.
– И как я без тебя, такой умной, не додумался…
Сказано это было довольно беззлобно, и Даша тут же ухватилась за подвернувшуюся возможность:
– Значит, разрешаете взять в отработку версию насчет залетных? У меня самой власти нет, чтобы запустить маховик на должные обороты…
– Вот ты куда клонила…
– Ага, – без малейшего смущения призналась Даша. – Так как?
– У тебя конкретный план есть?
– Подробнейший, – сказала Даша. – Сегодня в конторе и обсудим, если не возражаете?
– Не возражаю, – сказал шеф чуть ли не машинально.
Даша облегченно вздохнула про себя. Очень уж легко добилась своего. Но тут же сообразила, что никакой филантропией или мягкосердечием и не пахнет. Шеф быстренько просчитал все не хуже ее самой. Версия насчет «интервентов», положивших глаз на тучные шантарские угодья, потребует от уголовки нешуточной пахоты. Та еще делянка. Но даже если догадки о внешних врагах окажутся ошибкой, ничей скорбный труд не пропадет зря. Потому что в ходе отработки будет получена масса пусть и посторонней, но полезной информации. А информация – вещь ценная. И порой превращается в товар – для обмена, продажи, торговли, угроз, сложных игр… Для примитивного хранения в копилке, наконец, про черный день…
Кстати, точно так же обстоит и с загадочной смертью доморощенной Мерилин. Тенета раскинуты широко, согласно теории вероятности в них попадет масса постороннего, но полезного.
– Что там по Маргарите? – спросил Воловиков. – Из-за Фрола столько времени стояли на ушах, что и обсудить толком было некогда…
Ну вот, накликала…
– Браво топчемся на месте, – честно отрапортовала она. – Эта девчонка, горничная, растворилась в безвестности. Иногда от бессилия начинаю думать, что и она лежит где-нибудь поодаль от Шантарска в стылом виде. Очень уж качественно растворилась, хотя, если учесть безупречную анкету, неоткуда у нее взяться такому мастерству в игре в прятки с органами…
– А может, мастерство тут и ни при чем, – слегка поморщился Воловиков. – Сидит себе на хате вполне законопослушного и благонравного знакомого, который в зону поиска из-за благонравности никак не попадает… ты себя заранее, часом, не настраиваешь на преступление века?
15 
