93 
Виночерпий беспомощно оглянулся на Марсагета – вождь хмурился все больше, пытаясь сообразить, что задумал побратим, – затем перевел взгляд на сборщика податей. Тот сидел недвижимый, с тем поразительным спокойствием, приходящим к человеку разве что в мгновения, когда душа еще не распрощалась с ним, но дух уже сломлен, и отупляющее безразличие сковывает тело и убивает остатки разумного восприятия окружающего. Тусклые, холодные глаза сборщика податей оттолкнули взгляд виночерпия, со сквозившей в нем мольбой о помощи.
Тогда виночерпий, поникнув головой, припал губами к краю кубка и медленно, не отрываясь, выпил его до дна. С пугающей улыбкой, в которой уже не было ничего человеческого, он вернул кубок Радамасевсу, поклонился ему и Марсагету, на негнущихся ногах отошел в сторону, с нервным смешком взялся за ручки наполненного вином кратера, словно намереваясь поднять его, и вдруг захохотал: безудержно, истерически, содрогаясь всем телом, нелепо размахивая руками и быстро- быстро кланяясь в сторону амфоры с вином.
Присутствующие, исключая Радамасевса, заволновались, зашушукались между собой, но тут же утихли под гневным взглядом Марсагета – он все никак не мог постигнуть смысл происходящего. Радамасевс же вперил очи в лицо сборщика податей, отчего тот начал задыхаться, столько ярости выплеснули в его сторону глаза вождя.
Виночерпий смеялся. Безумный хохот его рассыпался среди сколотов мелкими, жалящими иголками, проникающими в задурманенное вином сознание и вызывающими душевный трепет.
Неожиданно скрюченая фигурка виночерпия быстро распрямилась, руки взметнулись к небу в последнем порыве, душераздирающий крик рванулся из горла и захлебнулся в хриплых, булькающих звуках. Как подрубленное дерево, рухнул он на землю, дернулся несколько раз и затих; из ушей и рта хлынула черная кровь.
– Пес поганый… – Радамасевс плюнул в сторону трупа, брезгливо отшвырнул кубок, который все еще держал в руках, и медленным шагом направился к сборщику податей.
Тот попытался встать, но ноги ему не повиновались; нервный тик исказил его лицо до неузнаваемости, бледная кожа на лбу и висках покрылась красными пятнами.
– Поднимись, благодетель… – Радамасевс сильным рывком поднял сборщика податей. – Тебе поклон от Афенея. Что молчишь? Не рад? – Радамасевс за шиворот, как нашкодившего щенка, поволок его к Марсагету. – Полюбуйся, вождь, на этого выродка. Долгонько мы его искали. Да как не виться аркану, а на конце всегда петля…
Сборщик податей, словно очнувшись, вдруг крутанулся на месте, вырвался из рук Радамасевса и с выпученными от страха глазами помчался к коновязи. Там он одним махом вскочил на круп коня и поскакал к воротам акрополя.
– Сто-ой! – закричали воины и схватились за луки.
– Остановитесь! – Радамасевс властно поднял руку. – Далеко не уйдет… – и, заложив пальцы в рот, засвистел.
Вскоре сборщика податей приволокли на аркане телохранители Радамасевса. Грязный, оборванный предатель валялся в пыли у ног вождей, глухо завывая.
Начальник телохранителей Радамасевса нагнулся, пошарил у него за пазухой и протянул вождям маленький алабастр. Кто-то подал блюдо, и Марсагет осторожно вытряхнул в него несколько темно- зеленых шариков.
– Ну спасибо, побратим… – расстроганно сказал Марсагет, обнимая Радамасевса. – В который раз я тебе обязан жизнью…
– На этот раз не мне… – улыбнулся тот. – Лик, поди сюда!
Только теперь присутствующие заметили невысокого парнишку, стоящего у входа в дворик.
– Ну иди же, не бойся, воин! – Радамасевс взял его за руку и подвел к Марсагету. – Вот твой спаситель, – и он вкратце рассказал вождю о том, что поведал ему Лик.
– Ну, малыш, проси, что хочешь! – Марсагет обнял Лика. – Не стесняйся, ты заслужил награду. Ну что же ты?
– Я… мне… Мне бы… акинак, с сарматами драться…
Дружный смех раздался в ответ. Лик совсем растерялся, не понимая, что он сказал смешного.
– Воин, душой и телом воин! – Марсагет тряхнул его за плечи. – Ладно, будет тебе акинак. С этого дня ты мой телохранитель.
Лик не поверил своим ушам – телохранитель вождя племени?! Слезы радости хлынули из глаз, и он заплакал, не стесняясь окружающих.
– Ну-ну, успокойся… – Марсагет снова обнял парнишку.
– А коня… коня тоже?
– Конечно! Лучшего скакуна получишь.
– А теперь поешь… – Радамасевс усадил счастливого Лика на кошму, сел рядом, и принялся угощать его…
93 
