Последние отзывы

  20  

Сюда и направлялась теперь Барбара. Ее «мини» свернул на улочку, где уже отдыхали другие автомобили, такие же ржавые, как и ее собственный. Вместо сада перед родительским домом красовался клочок грязной окаменевшей земли, Здесь Барбара оставляла свою машину.

В домике слева миссис Густавсон смотрела программу Би-би-си. Старуха была глуховата и включала звук на полную мощность, а потому наслаждаться сериалом вместе с ней приходилось всей округе. На другой стороне улицы, как всегда, супруги Кирби громко бранились, чтобы затем примириться на супружеском ложе, а четверо их детей старались отвлечься от этой сцены, швыряя комья грязи в тощую кошку, выглядывавшую из соседнего подвала.

Барбара, вздыхая, нащупала в кармане ключ и вошла в дом. Пахло курицей с зеленым горошком. Барбаре этот привычный застоявшийся запах показался зловонием.

— Это ты, дорогуша? — послышался мамин голос. — Немножко припозднилась, милая? Гуляла с друзьями?

Курам на смех!

— Я работала, мама. Меня снова перевели в следственный отдел.

Мать бесшумно возникла в дверях гостиной. Невысокого роста, как и Барбара, но пугающе худая, словно долгая болезнь изнурила ее тело, постепенно высасывая из него силы и приближая ее жизнь к концу.

— В следственный отдел? — переспросила она жалобным голосом. — Зачем же, Барбара? Ты же знаешь, как я к этому отношусь, лапочка ты моя! — С этими словами она нервозно принялась тереть иссохшей рукой заострившийся подбородок. Чересчур большие глаза опухли и покраснели, словно старуха весь день проплакала.

— Я купила тебе персиков, — вместо ответа сказала Барбара, помахивая кульком. — Турагентство было уже закрыто, к сожалению. Я даже в дверь постучала, чтобы они спустились из своей квартиры, но они, наверное, ушли погулять.

Забыв о своих тревогах по поводу следственного отдела, миссис Хейверс ухватилась за складку на груди своего старенького платья, потянула, скручивая в узел, словно пряча внутри какой-то секрет. Ее лицо внезапно изменилось, просияло детской радостью.

— О, это не страшно. Погоди, сейчас я тебе покажу. Ступай на кухню, я только на минутку. Ужин еще теплый.

Барбара прошла через гостиную, содрогаясь и от воплей телевизора, и от затхлого запаха никогда не проветривавшегося помещения. Кухня насквозь пропахла ароматами переваренного цыпленка и залежавшегося гороха. Это ничуть не лучше. Злобно посмотрев на дожидавшуюся ее на столе тарелку, Барбара осторожно потыкала вилкой увядшее мясо. Курица на ощупь была каменная, скользкая и отвратная, словно ее хранили в формальдегиде, дожидаясь вскрытия. Холодный жир застыл сгустками, маленькая лужица масла растеклась на засохших горошинах: они выглядели так, точно пролежали тут по меньшей мере неделю.

«Великолепно!» — подумала Барбара. Интересно, а «чудный крабовый салат» тоже превратится наутро в такую мерзость? Барбара огляделась в поисках газеты и, как всегда, обнаружила ее на сиденье шаткого кухонного стула. Оторвав первую страницу и расправив ее на столе, Барбара вывалила свой ужин прямо на улыбающееся лицо герцогини Кентской.

— Лапонька, неужели ты выбросила свой вкусненький ужин?

Черт! Обернувшись, Барбара посмотрела прямо в потрясенное лицо матери — губы шевелятся, пытаясь высказать обиду, лицо сморщилось, выцветшие голубые глаза наполнились слезами. К иссохшей груди мать прижимает альбом, обтянутый искусственной кожей.

— Ты меня застукала, ма. — Барбара выжала из себя улыбку, приобняв старуху за тощие плечики и подводя ее к столу. — Я уже перекусила в Скотленд-Ярде, так что мне есть не хочется. Или надо было оставить это вам с папой на завтра?

Миссис Хейверс быстро сморгнула. Боже, как легко, как чудовищно легко она утешилась!

— Нет, наверное, нет. Конечно же, нет. Мы же не станем есть курицу с горохом два дня подряд, верно? — Она ласково засмеялась и положила драгоценный альбом на стол.

— Папа раздобыл для меня все о Греции! — сообщила она.

— В самом деле? — Так вот чем он занимался днем. — Сам вспомнил?

Мать отвела взгляд, в замешательстве проводя пальцем по краю альбома, нервным движением потянула за украшавший его золотой лист. И снова — неожиданное движение, широкая, счастливая улыбка: мать выдвигает стул и приглашает Барбару сесть.

— Посмотри, дорогая, вот оно — наше путешествие.

Альбом раскрыт, быстро пролистываются страницы «поездок» по Италии, Франции, Турции — о, это было настоящее приключение! — и Перу. Наконец они добрались до нового раздела, посвященного Греции.

  20