Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
76 
— Да я никого…
— А кто говорит, что это ты? — усмехнулся Смолин. — Конечно, кишка тонка… да и у твоих подельничков тоже. А вот старина Зондер…
— Вася, да что ты такое…
— Дуркует клиент, — печально поведал Смолин Глыбе.
— Вижу, — печально отозвался тот. — Эй, борода-лопатой! Что-то жарковато тут у тебя…
Неторопливо, с обаятельной улыбочкой он расстегнул пуговицы рубашки, снял ее и остался голым по пояс. Вот тут Врубеля проняло. На свежего человека — особенно задроченного интеллигента наподобие Врубеля — голый по пояс Глыба производил неизгладимое впечатление. Поскольку был густейшим образом, практически без просветов расписан темно-синими, светло-синими и серыми татуировками: целая библиотека весьма даже экзотических рисунков и надписей, нелегкая биография в иллюстрациях и собственных Глыбиных комментариях. Только кисти рук, понятно, были от художества свободны — как и полагается профессиональному щипачу чуть ли не с полувековым стажем, большую часть рабочего времени пребывавшего в облике вполне приличного человека наподобие засекреченного инженера, доцента, полковника, а то и дирижера…
Не теряя времени, Глыба зашел за спину Врубелю, положил ему на плечи лапы и грозно посоветовал:
— Сиди, потрох, и пасть не открывай, слушай, что тебе человек говорит…
И, заметив поползновение все же разинуть рот, так тряхнул Врубеля, что у того зубы клацнули громко и противно.
— Врубель, — сказал Смолин. — Ты, конечно, знаешь, где сейчас твой блудливый компаньон Эдичка Анжеров? Уже не в СИЗО, конечно, выцарапали его адвокаты под подписку о невыезде… но все равно, интеллигентно выражаясь, в жопе он, в хорошей жопе. Дело грязное, девочка порядочная, интеллигентные родители кипят жаждой мести, свидетели безукоризненные и внушающие доверие. Третий день пресса и голубой экран сенсацию полощут. Знаешь ведь?
— Ну да…
— Отлично, — сказал Смолин. — А где ваш второй компаньон, Кока-Москвич? Этот все еще в СИЗО, ему малость потруднее выцарапаться, как человеку не местному и подвязок вроде Эдичкиных не имеющему… через денек-другой и он выскочит под подписку, но в конце концов при первой же возможности смоется отсюда к чертовой матери, потому что ему здесь более не климатит… И об этом ты должен знать, голубь шизокрылый, вон у тебя газетка лежит, я отсюда вижу, там на третьей странице все подробно расписано, и газетку, судя по потрепанности, ты уже листал… Что у нас получается, Врубель? Два компаньона-учредителя выбыли из игры. Кока здесь — персона нон грата, а твоему Эдичке еще долго придется сторониться тех коридоров, где он допрежь гоголем расхаживал. Бумаги так и не пошли в бюрократический оборот. И уже наверняка не пойдут. Что мы имеем? Один ты у нас остался, как говорилось в том фильме… И я на тебе, сука такая, намерен крепенько выспаться. Как ты думаешь, твои корешки сами в неприятности попали, или им помог кто-то? Ну-ка, напряги извилины. Правильно догадаешься, еще стопочку налью…
Врубель таращился на него с некоторыми отблесками усиленной работы мысли в глазах. И выдохнул ошарашенно:
— Так это ты…
Ухмыльнувшись, Смолин сказал:
— Есть такая буква в этом слове… Держи приз.
Он поднял бутылку, налил лафитничек и разрешающе кивнул Врубелю. Тот прямо-таки на автопилоте схватил сосуд и буквально забросил в рот водку.
— В общем, настала твоя очередь, уж не взыщи, — сказал Смолин. — Портсигарчик этот, который только что торжественно унесли менты, чтоб ты знал, свистнули у меня из машины. Вместе с барсеткой. В милиции мое заявление лежит, по всем правилам зарегистрированное, и в нем я подробно описываю свое бесценное достояние, варнаками похищенное — все до единой накладочки, чекухи, размеры даже… Не дергайся, я не кончил! Это ж ты, мразь такая, послал означенного варнака…
— Да что за…
— Послал, голубок, чего уж там, — подхватил Глыба, нагибаясь к врубелевскому уху. — Когда дойдет до дела, я точные показания дам, подробно распишу, как мы с тобой на лавочке сидели, как ты мне портсигар описывал детальнейшим образом, и машину дяди Васи, и ее номер, подробно, чтоб ошибки не случилось… На этом и буду стоять железно. Я — исполнитель, а ты, моргунчик — организатор, значит, тебе и первым идти, а я так, вагончиком…
— Погоди, — сказал Смолин. — Он что-то вякнуть хочет. Вякай, Врубель, разрешаю.
— Но это же бред какой-то! — дрожащим голосом молвил Врубель, косясь через плечо на возвышавшегося над ним Глыбу. — Вас же тоже посадят…
76 
