Последние отзывы

  96  

Обернулась:

– Вы что же, так один здесь и живете?

– А что делать, – сказал Смолин. – Так уж вышло… Ну, что же мы стоим? Садитесь. Против капли коньячку не возражаете? Тогда берите… берите-берите, это и есть рюмка.

– Интересно как… А почему они такие?

– Это и есть так называемая «стремянная», которую любят осушать герои классиков, – сказал Смолин. – От слова «стремя». Садятся охотнички в седла, подают им такие рюмки, и – до дна. Прошу. Без тостов, а? Что их, напрягаясь, выдумывать…

Он констатировал, что девочка свой «аршин» опрокинула лихо (а доза была не наперсточная все же), задохнулась самую чуточку, но быстро справилась. Галантно подсунул ей тарелочку с конфетами – антикварную, а как же, хорошего германского серебра дореволюционной пробы, к тому же на донышке имелась изящная монограмма под баронской короной с семью шариками на семи зубцах (в сорок пятом началось ее странствие на восток, надо полагать).

– Еще?

– Ой, что вы, такими темпами… Вообще, я по делу…

– Как пожелаете, – сказал Смолин. – Нет у меня намерения вас коварно спаивать… а вот я, с вашего позволения, сразу вторую следом махну. День был нервный…

Он налил себе и, следуя завету классика, немедленно выпил. Закуской и на сей раз пренебрег, зная свои меры и дозы. Инга на него взирала с каким-то непонятным выражением – щеки пикантно порозовели от доброй рюмахи, вся такая… «Не вытерплю, – подумал Смолин. – Схожу в атаку. Не выходя за рамки. Отошьет так отошьет, не смертельно. Хороша, паршивка…»

– Вас что, опять милиция дергала? – спросила вдруг Инга с тем же непонятным выражением.

– Меня? – Смолин пожал плечами. – А почему она меня должна была дергать? С чего вы взяли?

– Ну, после всего, что в городе творится… В антикварной торговле, я имею в виду… – и она сама потянулась к серебряной волчьей голове, оставившей тонюсенький влажный ободок на белой салфетке. – Можно?

– Да бога ради… – сказал Смолин, наливая ей, а заодно и себе. – Вот и тост подвернулся кстати: можно сразу и за процветание антикварной торговли, и за присутствующих здесь дам…

Он поставил пустую рюмку, подождал, пока девушка справится с легоньким алкогольным ожогом, дожует конфетку. И спросил с наигранно грозным видом мультяшного злодея:

– А не подскажете ли, девушка, откуда у вас информация, за которую людей в Шантару опускают с камнем на ногах? Я имею в виду, кто вам сказал, что в антикварной торговле «что-то происходит», да еще милиция припутана?

– Я же говорила, что собираюсь встретиться с вами по делу, – сказала Инга. – Вот, посмотрите…

Оглядевшись, она подняла с пола свою сумочку и достала оттуда сложенный вчетверо лист бумаги. Смолин развернул. Текста там было не особенно много, но содержание примечательное: суконным, казенным, полным канцеляризмов языком излагалось, как доблестные органы правопорядка пресекли намедни на корню злокозненную деятельность шантарской антикварной «доморощенной мафии» (хорошо хоть, в кавычки поставили, мудрилы). Означенная мафия, даром что доморощенная, развернулась на всю катушку: абсолютно незаконно торговала холодным оружием, совала в карман деньги мимо кассы, ради своих меркантильных интересов сбывала первым встречным «предметы, представляющие значительную культурно-историческую ценность» – а также вовсю приторговывала советскими наградами, посягая тем самым на святое. И так далее, в том же духе. Заверялось, конечно, о недопущении впредь и неминуемой каре, ожидающей всякого, кто покусится.

– Это принесли…

– А тут и объяснять не надо, – сказал Смолин. – Пресс-центр доблестного УВД, по стилю и манере изложения видно… – он небрежно бросил бумажку на стол. – Печатать будете?

– Да, редактор велел. Вам это… здорово навредит? – спросила она прямо-таки сочувственно.

– Да ничего подобного, – сказал Смолин, пожав плечами. – Это вы впервые с таким встретились – а мы-то таких кампаний по борьбе и искоренению пережили чертову уйму. И все в конце концов устаканивается. Потому что у умных людей в погонах хватает настоящих криминальных забот, чтобы не заморачиваться еще и нами… – он поморщился. – Не смертельно, в общем. Просто… Просто нервы портит, вот и все. Есть повод лишний раз порассуждать о тупости иных наших законов. Вот вы когда-нибудь слышали про злодея, который пошел бы брать кассу со шпагой восемнадцатого века?

  96