Последние отзывы

  81  

Смолин хорошо рассчитанным жестом поднял брови:

– Холодное оружие? А вы это, простите, прямо здесь установили? В сжатые сроки? Может быть, и заключение экспертизы покажете?

Летягин смущенным не выглядел ничуть:

– Ну, простите великодушно, оговорился… Скажем, был продан предмет, имеющий несомненное сходство с одним из образцов холодного оружия, состоящего на вооружении… Вас устроит?

– Безусловно, – столь же вежливо ответил Смолин. – Однако есть и другие несообразности… Вы будете утверждать, что «имеющими сходство предметами» торгует именно магазин? Вот с этим позвольте не согласиться.

– Ваше право, – пожал плечами Летягин. – Спорить не стану, молодой человек объясняет, что это его личный предмет, и продал он его исключительно по своей собственной инициативе, чтобы деньги положить себе в карман и использовать на личные нужды… Но все равно получается не вполне законно, согласитесь. Торговля такая, если вы не в курсе, Уголовным кодексом характеризуется как преступление, акт купли-продажи совершен в вашем магазине… к тому же в подсобных помещениях у вас мы обнаружили еще несколько… предметов, имеющих несомненное сходство с холодным оружием. Так что, не взыщите, придется провести целый комплекс мероприятий… Осмотр, изъятие и тому подобное… Право на это у нас есть. Вам статьи цитировать развернуто?

Смолин, глядя ему в глаза, улыбнулся почти беззаботно:

– Не надо мне ничего цитировать. Я человек законопослушный, и если представитель власти ручается, что имеет право – чего уж тут… – он сделал широкий жест. – Будьте как дома…

– Я, честное слово, душевно тронут, – раскланялся Летягин. – Не часто в наше сложное и беспокойное время встретишь человека со столь ярко выраженным правосознанием…

– Чем богаты, – сказал Смолин. – Поприсутствовать разрешите?

– Ну разумеется, настаиваю даже… Ваше право.

В голове у Смолина щелкал точнейший калькулятор. Ничего по-настоящему «тяжелого» в магазине им не отыскать, пусть хоть до рассвета роются. Нету-с! Карабинчик мосинский, в углу его кабинета прислоненный, засверлен должным образом и ударника лишен. Другое скверно: из дюжины единиц холодняка насчет восьми уже сговорено с покупателями, трое даже авансы оставили, а еще двое расплатились и вовсе полностью… причем пять предметов чужие, на реализацию взяты… Неприятно получилось, одним словом… Перед людьми неудобно. Они, все до одного, не случайные приблудыши – свои, понимающие, в теме и в формате, поймут правильно и слова не скажут, но все равно, нескладно как-то вышло… Все вернем, обязательно, но сколько времени пройдет и сколько нервов выгорит…

– Лицензии на торговлю холодным оружием у вас не имеется, – негромко произнес стоявший рядом Летягин.

– Я им не торгую, потому и лицензии не имею, – сказал Смолин, не оборачиваясь к собеседнику.

– Понятно, понятно, никто вас и не обвиняет… А лицензия на торговлю изделиями из драгоценных металлов?

– Аналогично, – сказал Смолин. – Не торгую, потому и не имею.

В сейф тоже полезут, калькулировал он тем времени. А как же иначе? В сейфе, ясен пень, найдется немало рыжья. Его тоже со временем удастся назад выцепить, но опять-таки время и нервы, половина монет опять-таки на реализацию взята… С-суки, козлы…

Майор Летягин прохаживался вдоль стены, с неподдельным восхищением озирая потемневшие полотна с идущими на всех парусах кораблями и живописными пейзажами, церковные колокола, граммофоны и прочий хлам.

– Интересно тут у вас, – сказал он чуть ли не растроганно. – Столько старины… Так и не уходил бы…

– А оставайтесь, – предложил Смолин нейтральным тоном. – Сторожем оформим, зарплата-то не ахти?

Майор уколол его взглядом, но промолчал.

…Убрались представители власти только часов в восемь вечера, когда справились наконец. Вместе с ними, как и следовало ожидать, на законнейшем основании улетучился весь холодняк и все золотые монеты, взамен чего осталось изрядное количество официальных бумаг. Каковые Смолин тут же прочитал самым внимательным образом, выискивая проколы. И выискал, конечно – целых семь мелких проколов, любой из них опытный адвокат сможет раздуть до исполинских размеров, всячески обыгрывая и само число. Целых семь, ваша честь…

Хоть что-то приятное в этой жизни, а? Тяжко вздохнув, Смолин сложил бумаги аккуратной стопочкой, многозначительно прокашлялся, подняв глаза на Гошу. Тот торчал у стены, явно пытаясь стать меньше ростом, горько сожалея, что не может на манер мышки юркнуть под плинтус.

  81