Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
75 
– Стой! Хоре! – выпалил пленник, когда у него выдернули кляп. – Говорим…
Он сел, несколько раз глубоко вздохнул.
– Дай закурить.
Эдик молча протянул ему красный «Винстон», поднес огня.
– Погремуха у тебя какая? – спросил Карташ.
– Башан, – ответил пленник.
Карташ заметил, что Эдик внимательно следит за пленником, готовый пресечь поползновения в любой момент.
– Вопросы помнишь или повторить? – продолжал Алексей.
– А че там повторять… Если я тебя положу, пообещали перевести к психам. Оформить невменяемость, чтоб отсиживал в дурке. Ну, а оттуда человека раньше срока вытащить нетрудно…
– Сюда по мокрому угодил? – догадался Эдик.
– Ну.
– Кто тебе обещал такое счастье? – спросил Карташ.
Назвавшегося Башаном ломало отвечать на этот вопрос:
– Слушай, а ты сам не знаешь, кому дорогу перешел? Люди, которые меня подписали, сами посредники. Их попросили, они и подписали… Ну вот обозвался я, и что вам это дало? Да ни хрена не дало! Ну назову я тех людей, так оно тоже ничего вам не даст.
Эдик склонился над пленником и мягонько так проговорил:
– А можно мы сами решать будем? Не целка все ж таки: даст – не даст… И душевно тебя прошу, ты уж не спотыкайся и не юли. Раз запел, так отвечай, про что спрашивают. Или прикажешь все по новой начинать? И учти, коли я только заподозрю… просто заподозрю, что ты опять начал врать… – Эдик многозначительно ухмыльнулся. – Говори, родной, не тяни.
– Тугарин подписал, – выдавил из себя пленник.
– А-а, – понятливо протянул Эдик. – Вон оно что…
Он повернулся к Карташу
– Знакомый орелик. Карновский Георгий, кажись, Валентинович. Он же Жорик, он же Тугарин. Два раза был под следствием, разок здесь парился, но оба раза от срока уходил. Богатыми тачками занимаются. Раздевают, уводят, перегоняют. Эй, как там тебя… Башан, а в лепших корешах у него до сих пор ходят Южный и Родик?
Башан усмехнулся:
– Может, и они. А может, и нет. Я тут уже полгода отдыхаю, про их дела не слышу.
– Но дачки хоть шлют?.. Ладно, плевать. Пой дальше.
– А че дальше-то?
– Че, че, через плечо! – взвился Эдик…
И запнулся. И в самом деле: че?..
– Кто сынка Гаркалова успокоил? – поспешил ему на выручку Карташ.
Этот вопрос он задал наугад – видел, что Эдик теряет ритм допроса, а ничего другого в голову не пришло.
Но Башан вдруг дернулся, как от очередного удара, и даже инстинктивно попытался отползти от мучителей подальше.
– А Димона что, грохнули?! – хриплым шепотом спросил он.
Опа! Вот это номер! Подельнички заказали Башану Алексея, а зачем, почему его надо убить, объяснить не потрудились? Молодцы ребята…
– Ну-ка дурку не валяй мне! – подхватил Эдик, многозначительно глянув на Алексея. – Скажи еще, что не в курсах!
– Это не я… – залепетал Башан. – Дочкой клянусь – не я его… – И почти заорал: – Как я мог Димона шлепнуть, ну как, если я в «Крестах» сижу?!
– Тихо, бля! – придавил ему рот Эдик. А когда тот затих, проникновенно спросил, убравши ладонь: – Чего ж ты, милый, так перепугался-то? По-моему, тебе еще никто обвинительное заключение под нос не сует…
– Ага… – Башан посмурнел. – Димон именно так и говорил…
Быстро, но аккуратно, как проводят хирургическую операцию в полевых условиях, Алексей и Эдик, играя без предварительного, что называется, сговора, по схеме «нам все известно», выпытали из «уголка» некоторые крохи, каковые не столько проясняли ситуацию, сколько еще больше все запутывали.
В переводе с примитивного языка, история выглядела так. Чуть меньше года назад что-то изменилось в поведении Димочки Гаркалова. Никто из «сослуживцев» этой перемены не заметил… кроме Башана. Башан всегда чутко принюхивался к малейшим нюансам в настроении шефа, поскольку, будучи его «замом по общим вопросам» (знающие люди понимают), в полной мере отдавал себе отчет, что без благодетеля такой халявной службы ему больше не обломится. Завязать с уголовным прошлым хотелось до усрачки, равно как хотелось и подольше оставаться порученцем при Гаркалове-младшем, замом, который занимается разруливанием чисто бандитских вопросов. Так что Башан, как вышколенный не одним поколением предков слуга, старался предугадать желания, проблемы и вообще эмоциональный фон патрона, дабы вовремя помочь, посоветовать, а то и уберечь от опрометчивых шагов. И вот с какого-то момента он стал подмечать в поведении шефа перемены и поначалу решил было, что Димон вновь сорвался, подсел на «джеф». Очень уж похожими были симптомы: Гаркалов выглядел постоянно возбужденным, потирал ручки, мог замолкнуть на полуслове и надолго задуматься, в уме что-то просчитывая и комбинируя. Понаблюдав за ним пару недель, Башан понял, что – нет, к экспериментам с наркотиками Дима не вернулся, а задумывает, не иначе, новое дельце. Тогда он принялся осторожненько прощупывать почву: что за фигня, типа, и чем это нам грозит. Дима молчал, как танк без топлива, но однажды обмолвился на каком-то банкете:
75 
