Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
65 
– Я себе помогаю, запомни. И своим корешам, которые тут парятся, помогаю. И тебе помогаю, потому что за мной должок. А опера… – Он посмотрел на Карташа сквозь мутное дно стакана: – Что такое «симбиоз», знаешь?
– Да вроде образованный… – осторожно сказал Карташ. И подумал: «А вот ты где таких слов нахватался…»
– Тут то же самое. «Кресты», начальник, это один большой симбиоз, где хошь ни хошь, а все должны жить мирно. Чтобы жить хорошо. Например, вон Палец, – он кивнул на сокамерника, который уже мирно кемарил на шконке, – собирается кондиционер здесь поставить. На хрена ему кондиционер, он и сам не знает, но хочет…
– Чтоб воздух был свежий, – пробормотал Палец, не открывая глаз. – Как на воле.
– …а цирики хотят денег заработать, – не слушая, продолжал Пастор, – зарплата у них маленькая. Ну и неужели они не договорятся?.. Или вот, скажем, болтали, сидел здесь один депутат годика два назад. Что-то у него в организме разладилось, и определили его в медчасть. А он на палату посмотрел, ужаснулся и говорит: «Люди, давайте я бабла дам, стройматериалы подгоню, только приведите это дело хотя бы в европейский вид…» А ему: «Не, так не пойдет, слишком жирно. А давай-ка ты заодно ремонт и пары соседних палат обеспечишь?» Ну, у депутата денег немерено, он и обеспечил. И все довольны… Довольны все, ты понял? Вот и я делаю так, чтобы все были довольны.
– Н-да, все должны быть довольны, это я уже понимать начал, – честно признался Карташ. Правды ради следует сказать, что и на зоне, насколько знал Алексей, Пастор запутанные ситуации старался по-соломоновски разрулить так, чтобы никто из невиновных не был ущемлен. – И вроде логично все, но как-то все равно… шиза какая-то. Непривычно. На киче ведь по-другому…
– Да точно так же на киче, начальник! – рявкнул Пастор. Сосед по кликухе Палец заворочался, прошамкал во сне что-то невнятное, и Пастор понизил голос: – Только не так заметно, потому что там границы не такие четкие. Там промзона есть, простор, деревни какие-никакие вокруг, небо над головой, воздух свежий, там ваш брат свободно входит-выходит… Там ваш брат – враг номер один. Не прокурор со следаком, которые меня закрыли, а именно ты – потому что у прокурора работа такая, людей сажать, а ты меня на зоне гнобишь, хотя я лично тебе ничего плохого не сделал. Помнишь тех оперов, которые мне свиданку не давали?.. То-то. А здесь мы как на острове. В Питере есть Крестовский остров, а мы, понимаешь, на другом, на Крестовом острове. Податься некуда, кругом вода, вот и варимся в одной баланде – и те, кто сидит, и те, кто сторожит. Вместе в четырех стенах жить приходится. И каждый хочет жить лучше…
– И что, получается?
– Ну, бывают заморочки, конечно. Человек – тварь хоть и коллективная, но к агрессии склонная, особливо ежели в тех самых постылых четырех стенах пребывает. Но в основном молодняк беснуется, да первоходки… А люди умные стараются.
– И все равно. Не тюрьма, а райский уголок прям-таки: вор с цириком аки волк с агнцем…
– Не райский! – перебил Пастор. – Не райский… Если хочешь знать, начальник, – здесь чистилище. А уж отсюда каждый отправляется туда, куда ему уготовано: либо в рай, либо в ад… по делам его воздается.
Карташ искоса посмотрел на вора – не шутит ли? Ничего подобного: Пастор был предельно серьезен. «Е-мое, – подумал Алексей, – да вы, батенька, ко всему прочему, оказывается, еще и философ, если не сказать сектант…»
Вновь патриотически запиликал мобильник. Философ витиевато выматерился, вообще выключил телефон и швырнул на шконку Встал, прошелся туда-сюда, объявил:
– Все, у меня выходной.
– Ну-ну. Значит, воля это рай, а зона – ад? – вернулся к теме Карташ. Ему и впрямь интересно было. Евангелие от вора – это ж надо ж…
– А вот хер, – ответил Пастор. – Для каждого свой удел положен. Вот мне, к примеру, на воле тошно. Рожи вокруг сволочные, люди все суки, законы эти ваши ублюдские… А на киче я свой, понимаешь? Там меня уважают, там понятия правильные, там свобода. И если б не Юльчонок.. А для какого-нибудь очкарика-интеллигентика, наоборот, зона – ад кромешный. На зоне он не выживет, не переломит себя под другие правила – и вымрет, как мамонт в ледниковый период…
«Эвона как разошелся, – мельком отметил Алексей. – Сам себя убеждает, что ли? Потому что и образование у него наверняка верхнее, и поговорить на умные темы хочется – а не с кем… Вот тебе и рай…»
Пастор будто прочитал его мысли: осекся, помрачнел.
65 
