... 
49 
– Это точно, – поддакнул Карась.
Борзой глянул на него, и Карась притих.
– Сечешь, Бубырь, что отличает настоящего волка от шавки? Волк не стремается за свою жизнь. Не цепляется за нее хилыми лапками. Если ты не умеешь ставить на кон все, то цена тебе – плевок. По мне – на хрен такая житуха!
Если б башня Бубыря не была такой мутной (а после того, как он водку с таблетками полирнул чифирком, извилина за извилину у него заскакивала бодро и качественно), так вот тогда он, конечно, не купился бы на такую откровенную подначку… Но, вишь ты, купился.
– Я ниче не стремаюсь, – вякнул он. – Мне все это фиолетово. Поэл?
– Ну тогда валяй, – Борзой, не отрывая от Бубыря своего жуткого взгляда, достал из-под матраса карточную колоду. – И ты поставишь свою лайф на кон?
– Я-то да, а ты сам-то не хиляк? – выпалил Бубырь.
– Ну и давай проверим. Видишь, «картинки»? Вот и давай поставим наши жизни. В «очко», как полагается. Выигрываешь, я по твоей указке замочу любого. Хоть самого себя. Продуваешься – ты должен замочить, на кого я укажу. Идет или слабо?
– Тасуй, – сказал Бубырь, пересаживаясь на шконку Борзого.
– Эй, братва, вы чего, охренели там в корягу? – подал голос Карась.
– Засыхай! – оборвал его Борзой.
Четвертый обитатель хаты, Чиркаш, как уже было сказано, валялся в отрубе и глядел сны про вольную волю. Если б он бодрствовал, то непременно предпринял бы что-нибудь, чтобы всю эту хренотень прекратить. Включил бы психа, еще что-нибудь… Или сумел бы как-нибудь просемафорить цирикам – потому что должен. В случае конкретных заморочек в хате с него ответка будет по полной. У «Крестовских» оперов имелся на Чиркаша матерьяльчик, который обязывал Чиркаша барабанить на товарищей по камере со всей старательностью юношеского пыла. А первой обязанностью «барабана» Чиркаша являлось предотвращение всяческих… этих… ЧП, во.
– Сдавай, – сказал Борзой.
Бубырь швырнул на одеяло карту. Борзой накрыл ее пятерней, приподнял, глянул и положил на место. Бубырь сдал следующую карту.
– Себе, – сказал Борзой.
Бубырь вскрыл первую карту, шлепнул ею по одеялу. На потертое сероватое сукно легла семерка. Он открыл следующую карту. Король. С одиннадцатью очками закрываться было глупо. Пришла очередь следующей карте лечь на одеяло картинкой вверх. Худшее из того, что могло выпасть – туз.
Выпал туз.
– Перебор, – осклабился Борзой. – Не фарт тебе сегодня.
– Давай еще, – быстро проговорил Бубырь. – На отыгрыш.
- – Ленинградская тюрьма,
- Что стоит на берегу,
- Нае…уть тебя в Неву, –
пропел сквозь сон Чиркаш.
– Сперва расплатишься, потом будешь отыгрываться, – страшным шепотом проговорил Борзой, приблизив свое лицо к лицу Бубыря. – И не вздумай мне крутить, паскуда. Знаешь, что бывает на зоне с теми, кто не отдает карточные долги? Тебе еще повезет, если тебя всего-то определят к параше и назначат петушком кукарекать. Легко отделаешься – всего-то дупло свое сдашь в аренду под место общественного пользования… А обыкновенно таких мочат.
– Я что, я же не говорю, что не хочу отдавать, – проблеял начинающий трезветь Бубырь.
– На, выпей, – протянул ему стакан с водкой Борзой. – Долг отдашь… короче, когда скажу, сразу и отдашь.
Борзой вдруг улыбнулся внезапно пришедшей в голову гениальной идее:
– А валить будешь, братан, ты цирика.
– К-кого? – скис Бубырь. – Ты че, в натуре… Меня ж порвут!..
– А ты че хотел?! – мигом взъерепенился Борзой. – Бля, чтоб я тебе таракана предложил мочкануть? Боец ты или хрен с бугра? Вот и докажи!
Если б Чиркаш все же очухался и въехал, в чем дело, наверное, он что-нибудь придумал бы, чтобы опередить события…
Но он не очухался.
..В то же самое время, пока Алексей Карташ боролся со следователем Малгашиным, в хате номер четыре-шесть-* трое его сокамерников вели неспешный разговор.
– То есть, ты уверен, что наш «вован» не подсадка, – с сомнением сказал Квадрат, разглядывая стираемый носок. – Эй, оперок, к тебе обращаюсь!
Эдик отвлекся от сочинения очередного заявления в горпрокуратуру («Следователь Пупкин, фиксируя в протоколах допросов мотивацию моих поступков, произвольно придает им предвзятый характер и искажает смысл моих показаний. Заявляю, что эти записи действительности не соответствуют, и прошу вас принять меры реагирования…»), поднял голову:
– Ась?
49 
