32 
– Может быть. Возраст тоже имеет значение. Если он – налогоплательщик…
– Нет. Этот человек не платит налогов. – Она смутилась. – Нет, в любом случае пока не платит.
– Ммм… – Гейвин тактично не заметил ее очевидного замешательства. – Значит, платят родители?
– Наверное.
– Если вы считаете, что этот человек…
– Это мальчик.
– Если вы считаете, что этот мальчик до сих пор живет дома, то мы могли бы найти его через родителей.
– Ах вот как.
– Есть ли у него что-нибудь особенное? Что было бы задокументировано где-нибудь?
– Да. Да, конечно.
Гейвин признался, что после той встречи в такси он в течение часа лазал по сети, ища ее контакты.
– В полиции на вас досье. Вы знали об этом?
Она покачала головой.
– Скорее всего, вас проверяли, когда вы поступали на работу.
– Ах да. – Она вспомнила, что тогда нужно было заполнить нечто вроде анкеты.
– Я мог бы заглянуть в ваш банковский счет, если бы захотел, но я не стал.
– Что?
– Шутка. И потом, в женщинах меня привлекают не деньги, а мозги.
Рона заметила, что это одно и то же.
– Так что там у вас? – сказал он.
Рона протянула листок бумаги, где были указаны дата рождения Лайема, место рождения и фамилия усыновителей.
– На это потребуется время.
– Хорошо.
– Вы хотите заняться этим сейчас?
До нее дошло, что на вечер он планирует и другие занятия.
– Простите. Если это слишком хлопотно…
Он согласился либо из вежливости, либо потому, что надеялся переспать с ней.
– Ладно, – сказал он, касаясь ее руки. – Вы идите домой. Я дам вам знать, если найду что-нибудь.
– Я лучше останусь, – ответила она.
Она наблюдала за его работой, сидя рядом. Сначала он пояснял ей свои действия. Он начал с главного налогового управления в Ист-Килбрайде, где могли содержаться сведения о налоговых отчислениях приемных родителей мальчика. Заметив ее недоумевающий взгляд, он сказал, что у него есть разрешение на доступ, поскольку он отслеживает данные, интересующие полицию.
– Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.
Он усмехнулся:
– Со мной ничего не случится. Не забывайте, что я большой в этих делах спец.
Увлекшись, он прекратил объяснять, куда и каким образом проникает, и Рону незаметно сморила дремота. Гейвин, наверное, перенес ее на кровать, на которой она позже и проснулась, с трудом соображая, где находится.
– Простите, – стала она извиняться.
– Ничего страшного. Идите сюда, смотрите, что я нашел.
Джеймс и Элизабет Хоуп зарегистрировали усыновление ребенка месяц спустя после того, как медсестра забрала Лайема из рук Роны. Младенца назвали Кристофер Лайем Хоуп. Эдвард был прав. Лайем не имеет отношения к убитому студенту.
Гейвин с трудом подавил зевок, и до Роны вдруг дошло, что он, должно быть, чертовски устал.
– Простите, – сказала она, вставая.
– За что?
– Что заставила вас работать полночи.
– Вы это хотели знать?
Она с благодарностью кивнула:
– Спасибо.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Сейчас я вам распечатаю копию.
В ожидании такси оба чувствовали себя неловко.
– Я был бы вам очень признателен, если бы вы выписали, что вам нужно, и уничтожили эту бумагу, – сказал Гейвин, смущаясь.
– Разумеется.
У двери Гейвин легко коснулся губами ее щеки. На мгновение ей стало жаль уходить, но лишь на мгновение. Она поблагодарила его и села в машину. Дверца захлопнулась, она осталась одна.
Проезжая по темному и молчаливому городу, Рона вспоминала, как быстро Эдвард выполнил ее просьбу. Но на ее вопрос, как ему это удалось, он не ответил. Он юрист. Он работает с юридическими документами. В его уверенном тоне Рона различила скрытую нотку тревоги. Она его напугала, и он хотел отделаться от нее, и побыстрее.
Когда она добралась до своей квартиры, на небе уже занимался рассвет. Неделя отпуска подходила к концу. В понедельник нужно возвращаться на работу, и придется признаться, что во Францию она не ездила. Ей отчаянно захотелось, повернув ключ в замке, открыть дверь и увидеть Шона, спящего в их большой кровати, влезть под одеяло и обнять его.
В сумраке прихожей вспыхивал зеленый огонек автоответчика, но она не нажала на кнопку, чтобы прослушать запись. И так слишком много забот. Автоответчик подождет до утра. От Шона нет ничего уже три дня, не решил ли он окончательно порвать с ней? Отчего-то она не могла заставить себя позвонить ему. Ей нужно взяться за ум. Но это невозможно, пока она не нашла своего сына.
32 
