ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  101  

— Ты не помнишь, где что лежит. Сто раз убеждалась. Реджи на тебя ворчит, как на чужого — собаки звери чуткие… У тебя пластика другая, совершенно. Я когда-то ходила на балет, потом бросила, надоело, но мне там массу полезных вещей успели рассказать про пластику, локомоторику… — Она опустила глаза, щеки порозовели. — Ну, и со мной ты держишься… совершенно иначе.

— Ага, — сказал Петр. — А этот, я так понимаю, не мог мимо пройти, чтобы по попке не похлопать?

— Нечто вроде, — сказала Надя, сердито сверкнув глазами. — В общем, я поняла, что ты — это не ты…

— Все?

— Все, — чуть удивилась она. — А что, этого мало?

— Бог ты мой, — сказал он, прилагая героические усилия, чтобы не взорваться хохотом. — И ты это в Интернет слила в кодированном виде? Только это?

— А разве мало?

— Ты мне начинаешь нравиться, — сказал Петр. — Не надо ерзать, я в чисто платоническом смысле… Значит, после того, как я в полном соответствии с традициями Агаты Кристи подсыплю тебе крысиного яда в какао, в Интернете окажется только этот компромат? Надюша, извини меня тысячу раз, но это такое детство…

И понял по ее озабоченному личику, что подсознательно она и сама давала себе в том отчет. Усмехнулся:

— А ты отчаянная…

— Какая есть, — отозвалась она настороженно.

— Ну, и чего ты от меня хочешь? Пару тысяч баксов в качестве платы за молчание? Говори, не стесняйся, дело житейское. Ах, нет? Головой мотаешь? Ну так какого ж тебе рожна, прости за вульгарность?

И тут же нашел ответ сам. Несмотря на тягостное прошлое, все эти фотосеансы и видеозабавы, несмотря на умелое обращение с сигареткой, на обретенную уже сексапильность, это всего-навсего ребенок. Дети обожают тайны, предпочтительно роковые, жаждут разгадки…

— Что ты молчишь? — поинтересовалась она напряженно.

— Думаю, — признался он. — Да нет, не про то, на сколько кусочков тебя разрезать… Искренне кое-чего не понимаю. Ладно, ты меня расшифровала. Что же с матерью сенсационными открытиями не поделилась? Или с какой-нибудь подружкой? Двинула ко мне самому. Это, извини, рискованно. Мало ли для каких целей я в вашу честную семью вполз коварным змием… Вдруг я вас всех хочу темной ночкою перерезать, украсть из серванта серебро и убежать? А подлинник давным-давно лежит в Шантаре с дюжиной утюгов на ногах?

— Не похоже.

— Да-а? — с интересом спросил Петр. — И как же ты себе представляешь механизм подмены?

— Я над этим неделю голову ломала, — сказала она. — И пришла к выводу, что он сам это все устроил. Ты уже больше месяца его изображаешь, но никто ничего не заподозрил, ни в офисе, ни в других местах. Значит, ты должен очень много о нем знать, очень. Предположим, вы его похитили, пытали, выкачали информацию… Нет, не верится. Такое только в кино бывает. Он сам зачем-то все придумал. Интересно, где он тебя отыскал, такого? Ведь — как две капли…

— Нет, ты уж не отклоняйся от темы, — сказал Петр. — Ты почему пришла прямо ко мне, а не, скажем, к матери?

Девчонка подняла голову, глядя ему в глаза по-взрослому серьезно:

— Потому что мать изменилась. Ей так гораздо лучше. Уж это-то понять ума хватает…

— А тебе? — усмехнулся Петр.

— И мне.

— Понятно…

— Да ничего тебе не понятно! — взвилась Надя. Успокоилась, заговорила тише: — Понимаешь, все пошло совершенно по-другому. Жизнь вдруг стала совершенно нормальной. Без… всего этого. Ты меня прекрасно понимаешь, папочка?

— Ну, — сумрачно признался он.

— Вот… И я свободно вздохнула, и мать на человека стала похожа. Вот и скажи ты мне честно — когда это кончится? Чтобы мне приготовиться. Или… Ладно, коли уж пошла полная откровенность… Нельзя ли сделать так, чтобы все осталось по-старому? Как теперь? Тебе что, этого не хочется? Думаешь, я не видела, как ты на мать смотришь? И как она цветет?

«Бог ты мой, как она должна Пашку ненавидеть», — подумал Петр растерянно. И сказал:

— Интересно, ты сама-то понимаешь, какой в твоем предложении потаенный смысл?

— Понимаю, — выпалила она, ни секунды не промедлив.

— М-да…

— Что — «м-да»? — спросила она яростным шепотом. — Что я его, козла, ненавижу? А ты фотографии просматривал, прежде чем мне отдать?

— Я и пленку видел, — признался он.

— Тем более. Поставь себя на мое место, а? Ты бы его любил?

— Я бы его пристукнул, — признался Петр.

  101