Лёгкий, ненавязчивый романчик 
49 
Клади догнала его и поскакала рядом.
– Не надо этого делать. Ты ведь думаешь избавиться от дара смятенного? Это все равно, что снять с себя кольчугу, собираясь на бой… Мало кто удостаивается подношения от смятенного. Считается, что он за свою жизнь может одарить лишь трех человек. Поэтому быть выбранным смятенным – большая удача, и вещи из рук смятенного хранят, как талисман.
– Вот оно как. Повезло мне, значит, – сказал Сварог, стараясь не переборщить с иронией. – А скажи-ка, прекрасная охотница, у меня что, нездоровый цвет лица? Я произвожу впечатление желтого человека?
Клади ответила со всей серьезностью:
– Считается, что взору смятенных открыты истинные, внутренние цвета человека.
– И что означает желтый цвет?
Она замолчала, вроде бы над чем-то раздумывая.
– Не знаю, не знаю… – И опять ненадолго погрузилась в себя. – Возможно, тебе и не повезло. Говорят, смятенные способны предчувствовать будущее или, вернее, видеть цвета будущего. Не исключено, он почувствовал, что тебя ждут непростые испытания, и попытался хоть чем-то тебя оберечь. Потому и подарил амулет.
– Значит, ты полагаешь, это амулет? – Сварог разжал ладонь, чтобы еще раз полюбоваться подаренным звериным зубом. Клык как клык, если не считать того, что неизвестно, чью морду он когда-то украшал. Никакого таинственного тепла не излучает, магического покалывания кожи не чувствуется, загадочные письмена не нанесены. – Полагаешь, он обережет меня? Что ж… – Сварог отогнул полу камзола и упрятал клык в карман штанов. – Как говорится, поживем – увидим.
Клади отъехала от Сварога, решив, по всей видимости, что все необходимое сказано и она добилась, чего хотела. Может быть, вдобавок заключив, что избраннику смятенного необходимо остаться наедине с мыслями о цветах грядущего.
«Ох уж мне эти юродивые ясновидящие и убогие предсказатели…» – подумал Сварог.
Дорога продолжала спускаться со взгорья на равнину. Ветерок, разгулявшийся после рассветного затишья, качал еловые и сосновые лапы, шелестела листва дубов и вязов, подрагивали осины. Совсем не знакомых деревьев Сварог приметил немного, хотя незнакомы они могли быть именно ему, а на самом деле так же, как те же сосны, благополучно произрастали где-нибудь на Таларе, может быть, и на Земле. Мы с вами очень похожи…
Дорога раз взлетела на холм, поросший мелколесьем. С его вершины удалось лигах в трех, пардон, кабелотах в двух впереди увидеть цель их недолгого путешествия – город Митрак, столицу славного княжества Гаэдаро. Булавочными иглами торчали шпили, в подвижных точках угадывались флюгера, кое-где над коричневой чешуей крыш поднимались печные дымки. Дорога нырнула в лес, скрывая вид на город. Снова обступили деревья.
Сварог не сразу понял, что же изменилось в окружающем. Вроде бы все то же самое, тянется по сторонам лес, разве больше стало лиственных деревьев, уменьшилось хвойных, да вот гложет ощущение, будто недостает чего-то привычного. Ах ты ж, дьявол!.. Стало тише, исчезла птичья разноголосица. Городские браконьеры, что ли, разогнали?..
Конь заржал и взвился на дыбы, когда дорогу впереди перерезали следы. Всем следам следы – узкие и глубокие борозды, вспоровшие грунтовку короткими дугами, словно некто на гигантских коньках рассекал лесной тракт.
Кое-как успокоив занервничавшее животное, Сварог вопросительно взглянул на спутницу, также не без труда усмирившую свою лошадку. Клади, как уже раз случилось за их недолгую поездку, лишь пожала плечами.
– Лошади зря упираться не станут. Не нравятся мне эти… – Сварогу пришло на ум довольно специфическое, но подходящее к теме слово: – …непонятки.
– Другой дороги к городу нет, – сказала Клади. Ее «непонятки» вроде бы не напугали. По крайней мере, внешне спокойна.
– Нет, говоришь?
«Третий глаз», задействованный Сварогом для кругового осмотра, ничего к обстановке не прибавил. Ну, раз другой дороги нет…
– Тогда вперед.
Вот уж теперь точно шаур не будет бесполезным. Сварог сжал его в кармане.
Лошади нехотя, но пошли, приученные доверять и повиноваться человеку. Двигались шагом. Сварог крутил головой, отслеживая обстановку на все триста шестьдесят градусов. Борозды словно от гигантских коньков, внезапно объявившиеся на дороге, тянулись и далее.
«Привычка – вторая натура, – промелькнуло краешком сознания. – Банальность, но в точку сказано. Вот привык к Доран-ан-Тегу – пустота на боку ноет, как ампутированная нога. Главное, по привычке не схватиться за ту пустоту…»
49 
