22  

Наверное, я должна рассказать об этом деду».

Ей не нужно было переворачивать страницу и смотреть на продолжение этой записи, сделанной давным-давно.

Она прекрасно помнила ту малышку, которой когда-то была. Тогдашняя Морриган больше всего на свете любила деревья, землю и красивую пеструю кобылку серой масти, которую действительно получила на свой девятый день рождения. Та девочка не имела привычки то и дело поглядывать в тень, где могло затаиться что-то плохое. Она верила, что все голоса, которые звучали у нее в голове, — добрые, хорошие друзья.

«Никакая я не чокнутая, раз способна чувствовать духов земли. Не сегодня. Я не стану думать об этом сейчас! — Морриган затрясла головой. — Хлопот и без того хватает. Нужно собрать все вещи, а затем в последний раз отправиться на прогулку с друзьями, прежде чем судьба разбросает нас по разным колледжам. Битве между добром и злом придется подождать, пока я не устроюсь в общаге. Я ведь не Баффи, истребительница вампиров. — Морриган фыркнула. — Даже не Эовин, хотя отдала бы что угодно, чтобы стать девой-воительницей из Рохана. Неужели добро и зло действительно до сих пор воюют? Или все-таки это выдумки моих чудаковатых стариков?»

— Нет, — твердо произнесла она, отмахиваясь от того факта, что сама не понимала, была ли последняя мысль ее собственной или нашептанной ветром.

Желая отвлечься, девушка пролистала несколько страниц до тридцатого апреля и с улыбкой принялась читать детские записи, наполненные восторгом:

«Дорогой дневник! Дорогой дневник! Дорогой дневник!

МНЕ ПОДАРИЛИ ЛОШАДКУ! Я так и знала! Она самое красивое, потрясающее, невероятное существо на всем свете! Ей всего два года. Дед говорит, что у нас будет возможность вырасти вместе. Он такой смешной! У нее потрясающий серый окрас, очень светлый, почти серебристый. Хочу назвать ее Голубкой, потому что она такая красивая и милая. ЭТО МОЯ ЛОШАДКА!

У меня лучшие бабушка и дедушка на свете! И не важно, что они такие старые!

Сегодня вечером, пока я чистила Голубку, дед рассказывал мне о Богине лошадей по имени Эпона. Еще она распоряжается землей, деревьями, камнями и всем прочим. Дед сказал, что если я действительно рада своей лошадке, то, наверное, мне следует поблагодарить Эпону. От нее, вероятно, не ускользнет, что кто-то получил первую и жизни лошадь. Мне показалось, что это круто. Поэтому с наступлением темноты я втайне от всех подошла к большому дереву, что растет на переднем дворе, как раз под окном моей спальни, и сказала спасибо богине Эпоне. Я специально выбрала самое высокое. Если она богиня деревьев, то оно должно ей понравиться. Потом я пододвинула к стволу садовый стул, взобралась на него, встала на цыпочки и запрятала среди ветвей свой любимый блестящий камешек, тот самый, что нашла, когда пропалывала сад прошлым летом. Я сказала Эпоне, что это подарок для нее.

Знаешь, дневник!.. Клянусь, я услышала чей-то смех там наверху, в кроне дерева! Хохотала девушка!»

— А на следующий день блестящий камешек исчез, — прошептала Морриган.

Именно тогда начались ее отношения с Эпоной. Чем старше она становилась, тем чаще дед и ба упоминали Богиню. Морриган все больше думала о ней.

Она не помнила точно, когда поняла, что женский голос, приносимый ветром, принадлежал Богине. Девушка знала лишь то, что вскоре после исчезновения камешка ей начал слышаться шепот Эпоны.

Наконец настал день, когда она призналась деду, что с ней разговаривает ветер. Она до сих пор не забыла выражения его лица. Еще секунду назад они хохотали, обсуждая какую-то проделку Голубки, а туг вдруг он побледнел и стал серьезным. Затем дед усадил ее и прочитал лекцию.

Была ли она длиннющим неловким разговором про секс, месячные и тому подобное? К сожалению, нет. Это был разговор о добре и зле, о том, как они могут затронуть ее жизнь.

Морриган отложила в сторону дневник, быстро просмотрела остальные тетради и нашла ту, которую искала.

Ей не пришлось долго листать страницы, чтобы увидеть запись, сделанную сразу после лекции.

Девушка закрыла глаза, Дальше можно было не читать. Она прекрасно помнила тот разговор, но теперь детская наивность уже не смягчала значительности слов.

  22