Последние отзывы

  121  

— Это смешно.

— Разве? — Его рука заскользила вниз к животу и замерла у расселины между бедрами. — Я никогда не стремился к этому. А сейчас, Бет, позволь мне любить тебя. Просто позволь мне тебя любить…

Бет наслаждалась тем, что прижималась к нему обнаженным телом и никакая одежда им больше не мешала. Обняв его за шею, она уткнулась лицом ему в грудь, а затем припала к ней губами. Она ощущала непреодолимое желание поглотить его целиком, овладеть им, слиться с ним в одно целое.

Люсьен осторожно раздвинул ей ноги, и она почувствовала, что именно там сконцентрировалась мучительная потребность в его близости.

— Люсьен… — простонала она.

— Я знаю, я все знаю, любовь моя, — дрожащим от страха голосом проговорил он.

Он начал медленно, но настойчиво проникать внутрь. Да, именно этого она и хотела больше всего на свете. Только так можно утолить ее голод. Она подалась ему навстречу и, вскрикнув от мгновенной боли, в страстном восторге обвила ногами его талию.

Она лежала в вечерних сумерках, положив голову ему на плечо и играя влажными от пота завитками на его груди.

— Это было великолепно! — выдохнула она восхищенно.

— Спасибо.

— Разве дело только в тебе? — спросила она в невинной простоте. — Разве с другим мужчиной было бы хуже?

— Бет! — угрожающе прорычал он.

— Что, ты против свободной любви? — Она лукаво взглянула на него.

— Только со мной. — Он старался говорить строгим голосом.

От одного его вида у Бет перехватывало дыхание. Он был похож на греческого бога. Она заметила это в первую их встречу, и уже тогда эта мысль испугала ее. Теперь она приводила ее в восхищение. Его волосы были в беспорядке, ко лбу прилипла золотистая прядь, а голубые глаза сияли как звезды. Его прекрасное тело, сильное и мускулистое, свободно раскинулось подле нее. Он принадлежит ей. Она может прикасаться к нему, целовать, вбирать в себя.

— А ты? Для тебя будет существовать свободная любовь? — с любопытством спросила она.

— Это невозможно. — Он крепко ее обнял. — Не могу представить, чтобы мне захотелось другую женщину, моя жемчужина. Вы, радикалы, умеете приручать аристократию, да?

— Ради этого мы готовы на все, — самодовольно ответила она.

* * *

И только вечером, когда совсем стемнело и пора было зажигать свечи, они приказали подать ужин. Они почувствовали зверский голод, но это не мешало им все время целоваться. Они говорили о своей жизни, поделились самым сокровенным — обидами и разочарованиями, надеждами и мечтами.

Когда часы пробили полночь, они погасили оплывшие свечи и улеглись в постель. Бет принялась гладить его по спине, но он перехватил ее руку.

— Не нужно, любовь моя. Готов поклясться, что завтра ты будешь чувствовать себя разбитой. Да и я всего лишь простой смертный, а не греческий бог.

Но Бет была хорошей ученицей и не собиралась подчиняться.

— Я не хочу быть благоразумной. Я хочу соблазнить тебя и свести с ума.

Глаза его потемнели, но он крепко обнял ее, не давая двигаться.

— Боже, Бет… — застонал он, когда ее рука скользнула вниз по его животу.

— Интересно, что говорили по этому поводу классики? — шутливо поинтересовалась она, сжимая в руке его затвердевшую плоть.

— Ювенал говорил: «Никто не может развратиться в одночасье». Либо он дурак, либо не встречал такой женщины, как ты.

— Несчастный… — сочувственно вздохнула Бет.

Глава 22

На следующий день Бет никак не могла найти предлог, чтобы избавиться от мужа. Она понимала, что он не хочет с ней расставаться, она и сама этого не хотела, но у нее был план, о котором Люсьен не должен был знать. Она не была уверена, что ее муж его одобрит.

Но ей неожиданно улыбнулась удача. За завтраком они вместе читали «Таймс», где публиковалось официальное донесение генерала Веллингтона. Никаких сведений о потерях, за исключением гибели герцога Брунсвика, в газете не приводилось.

— Похоже, сражение было тяжелым, — заметила Бет.

— Зато и победа грандиозная. Послушай, что здесь говорится: «полный разгром противника». А Веллингтон не из тех, кто обманывает народ. Похоже, с Наполеоном покончено.

— Да, но какой ценой? — Она подумала о солдатах, храбро сражавшихся в этой битве, но особенно о тех, кого знала лично: об Эмли и Дебнеме.

Невозможно было себе представить, что эти молодые люди, полные сил и жизненной энергии, ровесники Люсьена, могли погибнуть в сражении. В донесении говорилось, что полк, в котором служил Эмли, понес серьезные потери.

  121