Последние отзывы

  27  

Очень быстро отдельные хитрованы стали задумываться о монополии. История сохранила имя того, кому уже в 1753 г. пришла в голову эта светлая идея — иркутский купец Югов. Именно он предложил властям некое новшество: платить он будет не десятую часть, а треть, но зато ему предоставят исключительные права промышлять в определенном районе.

Власти, недолго раздумывая, согласились — поскольку, как уже говорилось, ничегошеньки не теряли. Выгода получилась обоюдная: монопольно промышляя на острове Беринга три года, иркутянин, вернувшись, честно заплатил треть — и ему осталось ровным счетом шестьдесят тысяч рублей. Правда, на том же острове Югов, лично руководивший промыслом, и умер — после чего идея монополии как-то стала забываться.

Освоив Алеутские и Командорские острова, русские стали прицеливаться и к материку, к самой Аляске — давно было известно, что и там всевозможный пушной зверь водится в изобилии. Осенью работавший на компанию купца Бечевина мореход Пушкарев первым из русских достиг Аляски и остался там на зимовку. Правда, первооткрыватель этот был «чистым» коммерсантом, в отличие от многих своих предшественников совершенно не озабоченный научными интересами и думал только об одном: как бы раздобыть побольше мехов. Субъект был, прямо скажем, неприятный — и очень быстро рассорился с алеутами. Причина опять-таки житейская: бабы. Должно быть, не вынеся длительного воздержания, Пушкарев вместе с подчиненными обошелся с несколькими алеутками самым хамским образом, называя вещи своими именами, полюбил силком… Алеуты (в чем их трудно упрекнуть) напали на русских, нескольких убили, сожгли временный лагерь. Русские в ответ казнили семерых взятых ранее заложников. Тогда алеуты атаковали новый лагерь уже большим отрядом, с трудом удалось отбиться огнестрельным оружием, но стало ясно, что нормальной жизни тут Пушка-реву уже не будет. Он вернулся на Камчатку с мехами на сумму 52 000 руб. К чести русских, в безобразиях не замешанные по возвращении подали жалобу на остальных за их бесчинства над алеутами. К чести камчатских властей, они отреагировали достаточно жестко: все сорок виновных были лишены права выходить на промысел «на вечные времена», и их обязали заниматься хлебопашеством. Сам Пушкарев тоже стал «невыездным» и впоследствии зарабатывал на жизнь, нанимаясь в качестве проводника к государственным морским экспедициям.

Что греха таить, в действиях промышленников порой не было ни капли «прогрессивного», а их отношение к туземцам мало чем отличалось от действий английских протестантов против краснокожих. Удивляться тут особенно нечему: очень уж пестрым оказался контингент. Хватало добропорядочных людей но попадались и отморозки, о которых писал знаток проблемы Головнин: «Будучи народ распутный и отчаянный, большей частью из преступников, сосланных в Сибирь, они собственную жизнь ни во что не ставили, то же думали и о жизни других, а бедных алеутов они считали едва ли не лучше скотов…»

По крайней мере англичане в Северной Америке вели продуманную и систематическую политику истребления индейцев — иными словами, это была стратегия. Не пытаясь оправдывать иных, наших соотечественников, все же уточню, что подобной стратегии у них не было. Все зависело от конкретной личности. Вот два прекрасных примера…

Капитан «Св. Иоанна Устюжского» Василий Шошин (компания Чебаевского), приплыв на остров Булдырь, увидел алеутов, заготовлявших для себя мясо и рыбу. Немедленно приказал открыть по ним ружейный огонь, убил двоих, остальные разбежались, после чего Шошин, глазом не моргнув, забрал все припасы себе. Мало того, поставил перед своими людьми задачу: полностью истребить алеутов на острове — чтобы, не дай бог, не напали. Подчиненные, мать их за ногу, задачу выполнили. Шошин устроил еще несколько набегов на соседние острова, убивая и там всех встречных. Навел на алеутов такой страх, что они, едва завидев судно Шошина, выкладывали на берег меха и сушеную рыбу, а сами укрывались где придется. Острова эти были маленькие, безлесные, прятаться было негде…

Так вот, Шошин вернулся на Камчатку, привезя пушнины всего на пять с лишним тысяч рублей. А промышлявший неподалеку А. Толстых мехов раздобыл на сто двадцать тысяч. Причина проста: Шошин, накуролесив и опасаясь мести, быстренько сбежал, хапнув, сколько удалось. Толстых же первым делом, приплыв на острова, собрал местных старшин-тойонов, раздал им подарки и попросил двух проводников. С ними отплыл на острова Андреяновской гряды, опять-таки раздавая подарки встречавшимся туземцам, не обидев ни одного из них ни словом, ни делом. В результате он два года преспокойно добывал морского зверя. Перед отъездом щедро расплатился с проводниками, снова одарил тойонов, а те снабдили его продуктами на дорогу. Он еще и ясак ухитрился собрать чуть ли не на тысячу рублей!

  27