Последние отзывы

  16  

«ДК» был закрыт. Слишком рано. Я дошел до кафе «У Гвен», находившегося на углу. Хозяйка заведения Гвен ушла на покой несколько лет назад, и ее заменила дочь Шейла. Завсегдатаи стали называть ее Гвен-два, а потом просто Гвен. У Шейлы была дочь-подросток, которая после школы также обслуживала столики. Ее звали Алтея. Интересно, думал я, превратится ли она в Гвен-три. Может быть, это станет традицией, и маму Гвен будет сменять дочка Гвен, пока какой-нибудь гигант градостроительства вроде Карла Себастьяна не снесет их уютную кафешку и не построит на ее месте огромный офис-блок или еще один дорогой многоквартирный дом.

В зале было много народу. Тут сидели и те, кто заходил перекусить по дороге на работу, и пенсионеры, недавние и давнишние, которые привыкли завтракать здесь, чтобы быть рядом с людьми, здороваться, разговаривать.

Я становился более или менее регулярным клиентом. Я заходил сюда, когда мне надо было рано вставать. Если я вставал поздно, я завтракал у Дэйва в «ДК». «У Гвен» открывалось в пять утра, до рассвета.

У стойки оставалось свободное место между мужчиной, похожим на водителя грузовика, и тощим седым стариком.

Гвен с утренней улыбкой, в переднике и почти без косметики на круглом розовом лице поставила передо мной белую кружку с кофе.

― Омлет, две полоски бекона и ржаной тост?

Я кивнул. Она тоже кивнула и поспешила на кухню с кофейником в руке. Люди, сидевшие за пятью столиками позади нас, вели тихий утренний разговор, постепенно просыпаясь.

― Я видел вас здесь раньше, ― сказал старик справа от меня.

Я кивнул и продолжал пить кофе.

― Вы ведь с севера?

Я снова кивнул. Отхлебнул еще кофе.

― Нью-Йорк?

― Чикаго.

― А я из Стьюбенвилла, под Кливлендом. Дин Мартин тоже был из Стьюбенвилла. Я знал некоторых из его людей.

― В самом деле?

― Да. Я тут уже пятнадцать лет. Думал уехать обратно, но у меня там никого не осталось. Жена умерла шесть лет назад. Вы понимаете?

― Понимаю.

― Похоже, вам сегодня не до разговоров, ― сказал он.

Я улыбнулся. Это была не совсем улыбка, но что-то похожее.

― Извините, ― сказал я, когда Гвен, то есть Шейла, вернулась с моей тарелкой. ― Я живу здесь около трех лет. Моя жена тоже умерла.

― Сочувствую вам, ― сказал он. ― Она, наверное, была молода. Кэролайн было семьдесят два года, в наше время развитой медицины еще не старость.

― Да, ― сказал я, начиная есть.

― Меня зовут Тим, а вы...

― Лью.

― Чем вы занимаетесь, Лью?

Я пожал плечами. Чем я занимаюсь? Убиваю время. Смотрю фильмы. Беру работу, когда она приходит сама или когда нужно есть, пить и выживать.

― Работаю в суде, доставляю повестки.

― Правда?

― Конечно, правда.

Яйца были хороши, мягкие, но не сырые. Бекон хрустящий. Кофе тоже помогал, и я потихоньку начинал чувствовать себя человеком.

― Опасное дело? ― спросил Тим. Он повернулся ко мне на своем круглом табурете.

― Обычно нет.

― Я не хочу вас обижать, но думаю, я бы не справился с работой, которая бы восстанавливала против меня людей.

― Меня устраивает режим, ― сказал я.

― А я сварщик, ― сообщил Тим. ― То есть был сварщиком. Мне очень нравилась моя работа.

― Корки Флинн, ― произнес голос слева от меня.

Это был крепкий парень на несколько лет моложе меня. Продолжая жевать, он повернулся ко мне.

― Корки Флинн, ― повторил он. ― Не помнишь? Не так уж, черт возьми, давно это было.

Я посмотрел на него, не отрываясь от завтрака. Ни его имя, ни лицо как будто ничего мне не говорили.

― Ты притащил мне повестку на развод. Явился ко мне в гараж и сунул мне ее прямо при Эрле и Спенсе.

― Вряд ли это был я.

Я вел специальную папку, куда вписывал имена всех людей, кому доставлял бумаги, помечая время и место.

― Я никогда не вручал вам повестку, мистер Флинн, ― сказал я.

― Значит, не ты?

― Совершенно точно. Может быть, кто-то похожий на меня. На меня много кто похож. Это было давно?

― Сразу после Нового года.

― В этом году?

Я продолжал есть. Тим-сварщик с интересом слушал и ждал потасовки, о которой он смог бы рассказать приятелям, сидя у костра.

― В январе я доставлял только две повестки, оба раза женщинам.

Это была правда.

― Я готов поклясться... ― сказал Корки Флинн, пристально разглядывая меня.

― Тебе случалось когда-нибудь ошибаться, Корки? ― спросил я.

Он вздохнул.

― Слишком много раз. Три из них я женился. Ломлю теперь как лошадь, всем должен алименты. Раньше водил грузовики, рефрижераторы, но у меня спина... Да ладно. Извини. Я заплачу за твой завтрак.

  16