Глава 4. ПИСЬМО

Когда стало ясно, что последний ливонский отряд стоптан в лед, Зализа распустил ополчение и оставил бояр делить добычу, а сам, прихватив с собой Нислава, торопливо ушел назад, к Гдову. На этот раз, правда, не вокруг, по Луге, а зимником от Кошкино на Иван-город, а там по Нарве, да по озеру. Убедился, что ноне в крепости все в порядке, никто больше у Гдова не показывался и оружием не бряцал, забрал сани с честным трофеем: ста двадцатью мушкетонами и двумя бомбардами. Кирасы да палаши оставил гарнизону — кузнецы на что-нибудь дельное потихоньку перекуют. Правда, с мушкетонами Зализа промахнулся. Надеялся, что московские — немцы любят русские мушкетные стволы покупать. Но оказалось, что какие-то тамошние, все разные — и длина у каждого своя, и калибр, и отделка.

Наверняка ландскнехты какие-нибудь воевали: каждый себе ствол у ближайшего кузнеца покупал, да потом еще и приклад сам резал. В казенный оружейный склад такого мусора, естественно, не сдать, но на дворе боярском попользоваться можно, а не понравится — на гвозди перековать. К тому же, отчитаться за ратный труд перед государем следовало, трофеи взятые предъявить, да и еще имелась у него одна тайная мыслишка…

От Гдова опричник знакомой дорогой подался к Бору, где тоже ждал его взятый в бою ливонский обоз. Припас всякий он с самого начала дозволил жителям раздать, у кого раненые бояре лежать остались — дабы со снедью для больных нехватки не случилось, а самим жителям разора. В этот раз, поскольку в спешке нужды не имелось, прогостевал три дня — отдохнул, в баньке попарился, водочку воеводскую попробовал тридцати сортов. За помощь с ранеными, да в подготовке двух походов оставил воеводе двое саней со взятого здесь, на Луге ливонского обоза, да местным бабам повелел еще несколько тюков тканей разных оставить для радости. Сами же ведь товар и собирали, пока он под Гдов бояр водил. Взамен взял изрядно железа ливонского, также без него на ратном поле собранного.

В итоге за вышедшим одвуконь, да с одним служивым человеком опричником теперь вверх по Луге тянулся обоз из пятнадцати саней. Только после праздника святого крещения, когда в Замежье уже давно прознали про сечу и теперь гадали о судьбе опричника, Зализа все-таки тоже въехал во двор своей окруженной частоколом усадьбы.

— Ба-арин приехал!

Опричник мысленно отметил, что предупреждения о его появлении в доме не получили, а значит человека сторожевого на подъезжей тропе нет. Придется завтра кое-кому из подворников уши хорошенько накрутить, что без хозяйского пригляда дело свое забросили. Сегодня поминать не стоит — праздник.

Во дворе началась обычная по такому случаю суета: всем одновременно понадобилось что-то принести в дом из амбара, либо унести из дома в сарай, смерды побежали на скотный двор выбирать невезучего бычка, именно посреди двора лежала кверху осями сломанная телега. А сквозь ворота въезжали и тыркались в разные стороны в поисках свободного места сани, возчики начинали укрывать лошадей попонами и распрягать. Кто-то с кем-то сталкивался, кто-то не пролезал в оставленное ему место. Самые заботливые хозяева сразу побежали за сеном: муравейник в летний полдень никогда не выглядит таким встревоженным.

  82