Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

– Заставить человека наложить на себя руки с помощью гипноза невозможно, – не выдержал вопиющей безграмотности бородатый парень. Если не ошибаюсь, именно его из «меня» и вычеркнули.

– На эту всеобщую убежденность специалистов бандиты и рассчитывают!

– Ерунда, – повторил он снова, но уже с меньшей убежденностью.

– Вот адреса и фамилии, – я театрально помахал неизменным блокнотиком.

Как вы думаете, люди, добровольно угробившие несколько лет жизни, кучу собственных денег и сил на осуществление интересной идеи, смогут пройти мимо факта нарушения основополагающих законов науки? Да ни в жисть! Никуда не денутся.

Адрес подходящей квартиры я узнал в агентстве «Юрист», что на Васильевском. Работает там генеральным директором Митин Александр. Могу дать голову на отсечение, что к уголовщине он отношения не имеет и никому не продаст. Поначалу он, правда, заартачился, «коммерческая тайна», дескать, людей нельзя подставлять. Я изменил вопрос и попросил показать какое-нибудь жилище тысяч на тридцать долларов, но для срочной покупки – чтобы хозяева уже выписались. Таковых нашлось целых три.

Дома, по все той же базе данных, удалось выявить прежних владельцев и подобрать себе новое имя: Горликов Семен Степанович. Затем настало время позвонил в «Агат».

Хапали в бандитской конторе не слабо: за обучение языку попросили сто семьдесят пять долларов. Если вспомнить, чем подобная «учеба» может кончиться – наглость беспредельная. Однако деваться некуда, и я набрал номер Аллы.

– Привет, подожди. – Послышались шорохи, щелчки, стук каблуков. То ли она куда-то вышла, то ли забилась в уютный уголок.

– Слушай, Сергей, я не знаю, кто и что тебе накапал про Валерия Алексеевича, но ты про него забудь. Не трогай, отойди в сторонку. А если что-то уже случилось, давай лучше сразу с ним поговорим. Устроим встречу, принесешь извинения, пообещаешь больше так не делать. Если он найдет тебя сам, будет намного хуже. Я серьезно говорю, Сережа. Ты не понимаешь, с кем связываешься.

– Не надо так нервничать, золотая моя. Он меня уже нашел, а я еще жив.

– Это может быть ненадолго.

– Волков бояться – грибов не едать. Алла, ты не одолжишь мне двести баксов?

– На похороны? – хмуро поинтересовалась она.

– На отпевание. Духовой оркестр заказать хочу.

– Ладно, – смягчилась она. – Вечером приезжай.

– С удовольствием.

Ночь, которая может оказаться последней, не стоит проводить одному.

Глава 4

– … Три! – и хлопок ладоней.

– Что? – поморщился я. – Не получилось?

В ответ раздался дружный хохот. Коля молча развернул меня к раскрашенному голубыми волнами монитору и опустил указатель мыши в правый угол. Выскочила дата. Секунду я таращился туда, не очень понимая, куда пропали два дня, а потом вдруг вспомнил:

Желтые от масляной краски стены, полированный стол и худощавый мужчина в белом халате; свой развязный тон, туго застегнутый воротничок и резкий запах одеколона; полная уверенность в проданных трехкомнатной квартире, дедушкиной «волге» и кирпичном гараже, о шестидесяти тысячах долларов в абонированном на неделю сейфе «Промстройбанка» и полутора тысячах, которые можно вдоволь потратить – они спрятаны у подруги; о «шенгенской» визе в паспорте…

– Что за черт? – затряс я головой. – Дед в Отечественную без вести пропал… Подруга какая-то.

– Мурашева Катя, – кивнул Коля. – Ты оба дня у нее ночевал. Знаешь такую?

– Ага…

Катя – один из психологов в детской поликлинике. С виду ничего, можно пообщаться, но язва страшная, на язычок к ней лучше не попадать.

– Я к ней хоть не приставал?

– А ее там не было. Уехала в лес со всем семейством и собакой. Ключи мне оставила, цветы поливать. Вот я тебя к делу и приспособил.

– А дед?

– Сережа, родной, – он похлопал меня по груди. – Ты же сам всю биографию на листочке в клеточку написал. На этом самом столе!

– Так значит…

И вот тут стало страшно, до того жутко, что показалось, будто холодная, ледяная рука мертвеца проникла в живот и начала неторопливо помешивать внутренности. Получается, эти два дня меня не существовало? В моем теле бродил какой-то урод, наспех набросанный на тетрадном листке, а я все это время… умер? И не будь этого хлопка, остался бы в небытии навсегда?

– Вы меня убили… – прошептал я. – Всадили вместо меня какого-то недоноска…

  24