Последние отзывы

  48  

Двести метров!

Уже привычным движением Андрей резко выпрямил левую руку, одновременно оттягивая правую к уху, и тут же отпустил указательный палец. Тетива, разгибая большой палец, тренькнула, щелкнула по браслету, густо запела над ухом. Караульный всплеснул руками, словно увидел давно забытого приятеля, и откинулся назад, скрывшись за зубцами. Зверев отработанным движением дернул из колчана еще стрелу — но больше никаких целей пока не видел.

— Молодец, новик! — крикнул Пахом, но остальным пока было не до похвал.

Что такое двести метров? Секунд десять-пятнадцать. Не успел дядька договорить свою похвалу, как всадники уже осаживали коней перед замком, спешивались, бежали по мосту. Несколько холопов спокойно принялись рубить место крепления цепей к подъемному пролету — на всякий случай. Другие кинулись к воротам, рванули калитку, дернули обитые толстым железом створки — заперто! Они разбежались в стороны и принялись рубить дерево возле петель, в щелях между металлическими полосами.

Полетели белые щепы.

Василий Ярославович, уже пеший, с луком в руках крутился на дороге, рядом приплясывал холоп со щитом. Возле Андрея и Пахома тоже появились литовские ратники, но дядьке этого было мало:

— Новик, щит за спину закинь! — потребовал он и повесил Звереву через плечо кожаную лямку. Себе он щит тоже нацепил.

— Коней! Лошадей уводите! — крикнул на литовцев боярин Лисьин. — Посекут!

Краем глаза Андрей увидел, как в одном из окон башни мелькнула тень, и прежде чем он успел что-то сообразить, руки уже сами рванули кибить и тетиву, стрела ушла в узкий проем. Попал он куда или нет — Зверев не понял.

— Быстрее, быстрее! — торопил князь, гарцуя на нетерпеливо приплясывающем арленце. Во всяком случае, выглядел его скакун именно тяжеловозом.

К воротам наконец-то подъехали сани. Холопы. Словно места каждого были расписаны заранее, споро подхватили таран, по четверо на перекладину, побежали.

— По-о-оберегись!!!

Те что рубили ворота, прыснули в стороны, и холопы, разбежавшись до скорости хорошего спринтера врезались пятидесятипудовым тараном в ворота.

Трес-сь! — Андрей думал, ворота вылетят, как декоративная решетка от удара грузовика, но створки лишь слегка качнулись, словно от сильного порыва ветра. Атакующих это не смутило: они отбежали шагов на десять назад, разогнались снова. Тресь!!!

— А-а! Черт его подери! — взвыл лучник Василия Ярославовича, в плече которого невесть откуда взялась стрела.

Боярин и Пахом тут же начали куда-то метать стрелы — однако Зверев пока не видел ни одного врага.

— Ой, мама!

— А-а!!!

Один из таранщиков закрутился со стрелой в спине, на уровне поясницы, другой свалился и пополз к дороге, демонстрируя торчащее из бедра древко.

В этот миг Андрей заметил высунувшегося меж зубцов на стене, над воротами, караульного с крупным валуном в руках. Тетива тут же щелкнула по браслету — стрела вошла ливонцу в грудь. Руки его разжались, но валун все равно полетел наружу и с треском врезался в доски моста перед воротами.

Атакующие молниеносно перестроились. Те, что держали перекладины тарана дальше от бревна, перекинули щиты из-за спин в руки, подняли их над головами; возле каждого из лучников, встали, опять же со щитами, по двое холопов.

— А-а-а! — опять начали разгон таранщики.

Андрей, больше почуяв, нежели заметив, движение наверху, выпустил две стрелы. Правда, похоже, никуда не попал.

Тресь!!! — никакого эффекта!

«Эх, гранатомет бы сюда… — подумал Зверев и похолодел от столь удачной мысли: — Ведь правда, они тут ни про порох, ни про ружья, ни про пушки ни черта не слышали! Да я ведь… Я ведь весь мир могу тут перевернуть! Как там порох делать? Сера, селитра, уголь…»

— Т-тук! — стрела, пробившая щит, на длину двух ладоней вылезла с обратной стороны, прямо перед его лицом, и заставила новика оставить на время посторонние мысли. Он выглянул в просвет между деревянными дисками, заметил наверху мужика в одной рубахе, взгромоздившего на зубец стены огромный валун, вскинул лук… После выстрела валун, забытый всеми, так и остался лежать наверху.

Тресь!!! — никакого эффекта. Из щитов таранной команды торчало с полсотни стрел, отчего все вместе они напоминали большого плешивого ежа.

На мост то и дело падали тяжелые булыжники, ломая доски и с грохотом врезаясь в щиты — но потерь атакующие больше не несли. Защитников было слишком мало, чтобы поток камней стал опасным, а ливень стрел заставил атакующих отступить. Опять же, чтобы выстрелить или кинуть камень, ливонцам приходилось высовываться — и подставляться под стрелы. Чтобы распугать всего четырех, не считая раненого, русских лучников, у них не хватало стрелков.

  48